Оливер Пётч - Заговор Людвига

– Когда наконец разыщем это сраное письмо, настанет твой черед, – проворчал паладин. – Лично замурую тебя в этой куче. Сколько камней мне пришлось вывернуть из-за тебя, столько и побросаю на твою башку.

– Это когда еще будет, – ответил Стивен и со стоном разогнулся. Спина разболелась от непривычной работы. – Если ничего не найдем, моя прелестная кузина заставит нас всю крепость разобрать.

Букинист прошел к старому дереву, у которого лежали несколько бутылок с водой. Он пил большими глотками и смотрел на отель, возле которого по-прежнему дожидался вертолет. Начал накрапывать дождь. Стивен подумал было позвать на помощь. Но это, скорее всего, стоило бы жизни не только ему, но и ни в чем не повинным людям.

Работа отняла много сил. Стивен присел на камень возле дерева и стал смотреть, как Луиза и Тристан беспорядочно роют ямы во внутреннем дворе. Луиза при этом постоянно кричала и ругалась. Она уже разговаривала сама с собой во множественном числе и, казалось, теряла рассудок с каждой минутой. Манштейн все больше напоминала Стивену упрямую десятилетнюю девочку, которая вопила и хотела выцарапать ему глаза. Похоже, Луиза даже не замечала, до чего бессмысленны ее усилия.

– Письмо займет особое место в нашем замке, – пропыхтела она и с такой силой ударила киркой по камню, что осколки брызнули во все стороны. – Возле кровати или, может, в тронном зале рядом с образом святого Георгия. Мы выстроим часовню, усыпальницу для достойных потомков Людвига!

– А где, собственно, находится твой чудный замок? – окликнул ее Стивен. – Странно, что я до сих пор ничего не слышал о нем. Он, должно быть, достаточно большой, если туда поместилась вся мебель из Нойшванштайна.

– Не твое собачье дело! – огрызнулась Луиза.

От ожесточенного рытья ее серый костюм изорвался и покрылся грязью, растрепанные волосы падали на лицо. Она была похожа на маленького, взбешенного гнома с киркой.

«Как Альберих в поисках рейнского золота, – подумал Стивен. – Только вот я не Вотан и не Зигфрид».

Он задумчиво провел рукой по изрытой корнями земле. К ладони пристали прелые листья. Букинист растер их в пыль и высыпал на землю. То были увядшие бурые листья в форме сердца, типичной для липы.

Стивен вдруг замер.

Липа…

А почему бы и нет? Лукас взглянул на дерево слева от себя. Оно было старым, лет двести на вид. Должно быть, эта липа росла еще в то время, когда Марот искал здесь место для тайника.

Но она была значительно меньше…

Стивен повторил про себя ответ на загадку.

В четвертом замке короля дитя откроет тайну его заветного сокровища…

Букинист почувствовал, как кровь застучала в висках, во рту внезапно пересохло. Все это время дитятей был для них Леопольд, сын Людвига. А что, если под дитя значилось что-то другое – молодое деревце, росток, который однажды вырастет в крепкое дерево?

В крепкую липу.

Стивен представил себе Теодора Марота, как тот с мыслью о возлюбленной поднимается к вершине. Представил, как молодой доктор перебирает в памяти прекрасные минуты, проведенные с Марией. Объятия, единственный поцелуй, место, где все началось…

Липа… она откроет тайну…

У Стивена участился пульс. Он запустил руки в прелую листву и принялся рыть землю под ней, шаря пальцами от корней и вверх по стволу, – пока не наткнулся на зарубку, сделанную кем-то много лет назад. Буквы были кривые и почти заросли корой, но Стивену не пришлось даже всматриваться, чтобы узнать их.

Мария

Стивен невольно улыбнулся. Начало и конец, в Фалькенштайне круг замыкался. Путешествие подошло к концу, и письмо…

Букинист ощутил вдруг на себе пристальный взгляд и медленно обернулся. В воротах крепости стояла Луиза, опершись о кирку, и хихикала, как обезумевший гном.

– Я знала, дорогой кузен, что ты приведешь меня к тайнику, – женщина показала на липу. – Вообще-то мне и самой следовало догадаться. – Она рассмеялась и покачала головой. – Дитя откроет тайну! Этот Теодор был настоящим поэтом.

Внезапно лицо ее обратилось в неподвижную маску. Поджав тонкие бескровные губы, Луиза повернулась к своим паладинам.

– Тристан, Галахад, нам нужны веревки и топор. И поживее! Выроем моему кузену достойную могилу.

Луиза Манштейн перехватила кирку и с неистовым воплем вонзила ее глубоко в кору дерева.

Они отыскали шкатулку на метровой глубине.

Шкатулка была из железа, покрытая ржавчиной и таким слоем грязи, что поначалу ее приняли за комок глины. Старую липу срубили, корни были вывернуты и изрублены, словно от взрыва авиабомбы. Луиза приплясывала вокруг поваленного дерева и подставляла лицо моросящему дождю.