Клэр Уитфилд - Падшие люди

Томас обнял меня и привлек к себе на грудь. От него исходил жар.

– Между прочим, он питает слабость к шлюхам, – прошептал мне на ухо мой муж.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я молилась лишь о том, чтобы Томас не почувствовал, как они щекочут ему губы.

– Что-о? – охнула я. А вдруг моя реакция ему не понравится? Он что – шмякнет меня головой о зеркало?

– Твой доктор Шивершев, – добавил Томас. – Он их коллекционирует – шлюх. Дает им деньги, ну и они, как и полагается шлюхам, снова и снова к нему возвращаются.

– Клянусь, никогда ничего такого не слышала, – сказала я. Потом вспомнила, что видела доктора Шивершева в Чесоточном парке, где он расхаживал между бродягами.

– Скорей всего, хирурги просто сплетничают. А еще говорят, он делает аборты. Разумеется, не приличным дамам. Иначе зачем эти женщины стали бы приходить к нему? Помимо того, конечно, что они приходят за деньгами. Трудно представить, что они находят его привлекательным. Как по-твоему, а, Сюзанна?

– Исключено.

Томас отстранился от меня, и я вздохнула свободнее. Схватив полотенце, он швырнул его на пол, точно так, как свою окровавленную рубашку в ночь убийства Полли Николс. Потом взял меня за плечи и повернул к себе лицом. Непонятно почему, у меня возникла мысль плюнуть ему в глаз.

– Послушай, Чапмэн, я хочу, чтобы ты знала: я думаю о тебе. Всегда. Я люблю тебя. Надеюсь, тебе это нравится.

– Безумно.

– Значит, вы говорите, что с последнего приема вас мучают головные боли?

Доктор Шивершев не без труда выдвинул старое кресло из-за стола и поставил его перед моим. Оно скрипело, как кости старика, пока он дергал и тащил его по ковру. Наши колени теперь почти соприкасались, разделенные лишь тонкой полоской пространства, которая, тем не менее, была прочной, как стальной барьер. Холодными пальцами он взял меня за подбородок. По его просьбе я стала открывать и закрывать рот, как рыба.

– Что с вами? – осведомился он.

– Язык прикусила, – ответила я. Язык я не кусала. Мы были как дети в игре на вылет: все остальные игроки выбыли, а мы остались вдвоем и теперь ждали, когда заиграет музыка, чтобы броситься занимать единственный стул. – Где-то пару недель.

– Что пару недель?

– Головные боли. Вы спросили, давно ли меня мучают головные боли.

– Ах, ну да, действительно. В глазах темнеет?

– Нет.

– Посмотрите сюда, пожалуйста, – пожелтевшим от табака пальцем он показал на мочку своего уха.

Меня его уши поразили. В сравнении с ушами Томаса они были огромные. У моего мужа уши были маленькие, аккуратные, приплюснутые, идеальной формы, словно миссис Уиггс их подровняла, отутюжила и аккуратно сложила. У доктора Шивершева, напротив, уши были мясистые и оттопыренные, торчали, как сырые мидии. Как определить характер человека по его ушам? У доктора Шивершева они выпячивались почти под прямым углом. И главное: можно ли доверять человеку с толстыми мочками? Такими вот мыслями я занимала себя, чтобы они не обрели постыдно неприличное содержание, пока пальцы врача ощупывали мою челюсть.

Правда, в этот раз доктор Шивершев выглядел менее усталым и более опрятным: видимо, не так давно брился. Он казался не столь пьяным и был больше похож на врача, что немало успокаивало. Пятен на его рубашке я не заметила. В кабинете было прибрано: на полу не громоздились высокие стопки книг, тянувшиеся вверх, как грибы. Я даже рассмотрела узор на ковре. Пыль с сосудов для хранения препаратов была вытерта, чистые окна сияли на свету. На каждом висели в полной симметрии красиво подвязанные шторы.

– Моей экономке все-таки удалось сюда проникнуть, – объяснил доктор Шивершев.

– А-а. – «А-а», «о-о» – это все, что мне удавалось выдавить из себя на любую его реплику. Лицо врача оставалось бесстрастным, но я подозревала, что жалобы обитательницы Челси, высосанные из пальца от безделья, наводят на него скуку. Наверно, бродяги из Чесоточного парка больше его вдохновляли. Энцефалит или удушающий зоб скорее бы пробудили в нем интерес.

– Ирина перекладывает вещи. Я не против, чтобы она здесь убирала, но после нее я ничего не могу найти. Так что мы с ней играем в кошки-мышки – в шутку, конечно. Однажды я стащил у нее ключ от своего кабинета, а она, проявив изобретательность, просунула под дверь листок бумаги, шляпной булавкой вытолкнула на него из замочной скважины ключ и подтянула к себе. Мне пришлось спросить, как ей это удалось. Видели бы вы, с каким торжеством в лице она мне это объясняла.