Клэр Уитфилд - Падшие люди

Моя реплика была встречена глухим молчанием, непробиваемым, как слежавшаяся глина на набережной Темзы. Наконец миссис Уиггс вздохнула и произнесла:

– Я велю Саре принести вам завтрак сюда. – С охапкой грязного белья она направилась к двери.

– Завтрак нести не нужно. А вот Сару, пожалуйста, пришлите.

– Зачем?

– У меня к ней поручение.

– Я передам.

– Нет. Спасибо.

Снова молчание.

– Хорошо, пришлю. – С этими словами экономка отчалила, и я заперла за ней дверь.

Через пару минут в спальню постучала Сара. Я отдала ей распоряжения и отослала. Пока ждала ее возвращения, с тревогой размышляла. Мое благополучие зависело от привязанности Томаса. Мое положение в качестве его новой игрушки и без того было зыбким, но теперь, похоже, моя звезда и вовсе закатилась. Я не сумела даже на короткое время стать для него уютно привычной, как старые тапочки, которые жалко выбрасывать. Мне не дали такой возможности. Я сразу превратилась в неудобство, в обузу. Естественно, меня ждали либо изгнание, либо смерть. Мой молодой супруг обладал чрезвычайно вспыльчивым нравом, и мне было страшно за человека, с которым он подрался ночью, вернувшись домой весь в крови. Нет, сегодня я из спальни ни ногой. Мне надо многое обдумать, оценить возможные варианты.

Вспомнив про окровавленную рубашку, я вскочила с кровати, стала искать ее в комнате. Рубашка исчезла. Я рассмеялась. Ну, конечно! Миссис Уиггс ворвалась ко мне только за тем, чтобы забрать рубашку Томаса.

От удара кулака кровь так не хлещет. Наверняка в ход пошел нож. А на обнаженном торсе Томаса не было ни царапинки. Что, если человек, с которым он дрался, погиб? Полиция, вероятно, уже идет по следу. Что мне сказать, если меня станут допрашивать?

Сара наконец вернулась.

– Вот, миссис Ланкастер, – выдохнула она, с трудом удерживая в руках кипу газет. – Миссис Уиггс сказала, вы неважно себя чувствуете. Но та-ак посмотрела на меня, когда увидела, что я принесла вот это. Не одобряет она, знаете ли. Считает, что это нездоровое увлечение. Я ей сказала, что газеты пойдут вам на пользу, сразу взбодритесь. Все только об этом и говорят. Вон, видите, миссус, везде на первой полосе. Как раз то, что вы и весь Лондон ждали. Не знаю, как вы можете это читать. У меня аж кровь стынет.

Сара положила кипу на комод, и я взяла верхнюю газету: «Дейли ньюс» от первого сентября.

ЕЩЕ ОДНО ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО В УАЙТЧЕПЕЛЕ

Вчера в Уайтчепеле была зверски убита еще одна женщина.

Около четырех часов утра констебль Нил обнаружил на Бакс-роу женщину, лежавшую в луже собственной крови. Ее горло было перерезано от уха до уха. Констебль Нил поднял тревогу, был вызван врач.

Доктор Льюэллин с Уайтчепел-роуд осмотрел женщину и констатировал смерть. Труп быстро доставили в отделение полиции Бетнал-Грин, где при дальнейшем обследовании вскрылись ужасающие детали. Нижняя часть туловища женщины была изувечена глубокими ранами.

Тело перевезли в мертвецкую прихода на Олд-Монтагю-стрит. Полиция приложила все усилия, чтобы установить личность погибшей.

ИЗГНАНА ИЗ НОЧЛЕЖКИ

На нижней юбке погибшей обнаружена маркировка Ламбетского работного дома; из личных вещей при ней найдены только расческа и осколок зеркала.

По мере распространения слухов о совершенном преступлении выяснилось, что по описанию эта женщина соответствует одной из постоялиц меблированных комнат на Трол-стрит. Женщины из этой ночлежки опознали в убитой «Полли», часто снимавшую там койку на обычных условиях – 4 пенса за ночь.

ЛИЧНОСТЬ УБИТОЙ УСТАНОВЛЕНА

Одна из обитательниц Ламбетского работного дома позже опознала в погибшей Мэри Энн Николс 42 лет, больше известную как Полли. В вышеупомянутом заведении она проживала в апреле и мае минувшего года.

Мэри Энн Николс покинула работный дом в мае и устроилась прислугой в один из домов в районе Уондзуорт-Коммон, но проработала там недолго и вскоре уже снова бродила по улицам, ночуя либо в меблированных комнатах, либо в работном доме.

Николс была замужем, но многие годы жила отдельно от мужа и детей.

НИКТО НИЧЕГО НЕ СЛЫШАЛ

Поразительно, что шум, коим наверняка сопровождалась эта безжалостная расправа, не потревожил сон обитателей округи. Бакс-роу, населенная представителями респектабельного класса, по престижу заметно превосходит все соседние улицы.

На челюсти убитой с правой стороны есть отпечаток, предположительно оставленный большим пальцем; еще один синяк – на левой стороне лица. От левого уха до середины горла идет глубокий порез; такая же рана тянется от правого уха до середины горла. Сзади шея разрезана до позвоночника. Раны в области брюшной полости, вероятно, наносились с крайней жестокостью.