Клэр Уитфилд - Падшие люди

Матку с эмбрионом, которую раздобыл Томас, он использовал для того, чтобы задобрить Шивершева, намереваясь попросить его об одолжении.

Он без конца жаловался всем подряд, как трудно ему живется с «женой-простолюдинкой». Она его окрутила с одной целью – чтобы выбиться в люди, рассказывал он коллегам; ему нужно от нее освободиться. В общем, сетуя на свою горькую участь при отсутствии авторитета среди членов организации, Томас прослыл нытиком и занудой. Он попросил братство поручить доктору Шивершеву, который стал личным врачом его супруги, помочь ему признать жену душевнобольной, чтобы на законных основаниях упрятать ее в психиатрическую лечебницу.

И такое поручение доктору Шивершеву дали, но на самом деле ему было велено разобраться с Томасом. Тот стал обузой для организации. Он был непредсказуем, ненадежен, а самое главное – теперь представлял опасность для братства: слишком много болтал, словно попугай или несмышленый ребенок. Кто-то слышал, как он рассказывал о сообществе избранных посторонним; хирургом он был нерадивым, не обладал должным профессионализмом и щепетильностью в работе, кои требовались от преданных членов братства. В результате было принято решение избавиться от него, а заодно и от его вздорной супруги. А для этого прежде нужно было удалить из дома всю прислугу, чтобы обеспечить соответствие улик мотивам преступления. Все должно было выглядеть так, будто Томас убил жену, а затем повесился, не выдержав тяжести унизительных финансовых и профессиональных проблем.

Доктор Шивершев сообщил, что это – последнее задание, которое ему предстояло выполнить для братства в Лондоне. Он собирался уехать в Америку. Решил сменить страну проживания, и ему дали особое разрешение на отъезд. Будучи евреем, он никогда не чувствовал себя до конца своим среди наиболее влиятельных членов братства. Его работу ценили, хвалили, он пользовался уважением, но стать в полной мере одним из них он не смог бы никогда. В каком-то смысле ситуация с Томасом сыграла ему на руку; он получил разрешение на отъезд в награду за преданность и выполнение деликатного поручения.

Кроме того, с некоторых пор доктора Шивершева перестали устраивать перемены в направлении деятельности братства, хоть он никому об этом не говорил. Теперь оно не имело ничего общего с первоначальным предназначением. Братство сбилось с пути, превратилось в непотребную контору, которая занималась добыванием человеческих органов для продажи богатым старикам. Клиентами организации, рассказывал доктор Шивершев, были в основном представители определенной категории английских дворян, увлекавшиеся коллекционированием всяких диковинок – чем новее и чуднее, тем лучше. Это такие люди, у которых уже все есть, но они желают иметь больше, особенно за счет других.

Я подумала о Томасе и о его пристрастии к коллекционированию; вспомнила усохшую голову из Южной Америки, которую он раздобыл лишь для того, чтобы услышать, как я визжу от ужаса. Я тоже была вещью из его коллекции, наряду с одеждой и сигарами, которые он не курил.

– А какую цель изначально ставило перед собой ваше братство? – поинтересовалась я.

– Приобретение знаний! Мы хотели понимать, как функционирует человеческий организм, чтобы более успешно лечить его, если он заболевал. Зачем полагаться в этом на Бога, если он не справляется! – воскликнул Шивершев, при этом глаза его блестели, в голосе звучала истинная страсть. – Почти пятьдесят лет назад появилась первая группа ученых-изгоев, просвещенных естествоиспытателей и астрономов, которых поддерживали свободомыслящие представители аристократии, тайно субсидировавшие их деятельность. Все они хотели исследовать возможности медицины, узнать, насколько простираются эти возможности. Они намеревались изучать человеческий организм без вмешательства со стороны церкви, не считаясь с религиозными и культурно-моральными ограничениями относительно того, что можно делать, а что нельзя.

Мне вспомнилась бабушкина церковь в Рединге (сколько часов я без толку там просидела!), вспомнилась и сама бабушка. Мысль о том, что кто-то может «играть в Бога», роясь в человеческом организме, приводила ее в негодование. Это – одна из многих причин, настроивших ее против моего намерения стать медсестрой.

– Не все одобряют медицинские эксперименты, – продолжал доктор Шивершев, словно читая мои мысли. У него эта тема вызывала огромное воодушевление. – Мы это понимали. Умирали ни в чем неповинные люди, и нам приходилось принимать непростые решения, но мы верили, что делаем это ради прогресса человечества.