Клэр Уитфилд - Падшие люди

Подумав про доктора Шивершева, я вспомнила его экономку и трюк, который она использовала, чтобы проникнуть в его кабинет. Может, и мне так попробовать?

Я оделась, просунула под дверь шелковый шарф, свернула в тугую трубочку клочок газеты, вставила его в замочную скважину и вытолкнула ключ. Тот выпал из замка, я осторожно подтянула его на шарфе к тому месту под дверью, где щель была шире, – и ключ у меня в руках!

Я не знала, куда пошла миссис Уиггс, она могла быть где угодно, поэтому я выбрала самый быстрый путь: парадная дверь находилась всего в нескольких шагах от подножия лестницы, а от нее до конца дороги можно добежать за минуту.

Быстро спускаясь по лестнице, я допустила ошибку – бросила взгляд в большую столовую. На столе стоял черный медицинский саквояж моего мужа. Он мог вернуться домой в любую минуту, но, прагматичная по натуре, я подумала, что в его саквояже есть деньги. Я еще не знала, как доберусь до Рединга, а денег на поезд у меня не было. Пороюсь ровно пять секунд, решила я, и, если ничего не найду, уйду.

Я сунула руку в саквояж. Моя ладонь наткнулась на что-то влажное в нижнем углу. Я вытащила ее и увидела на пальцах кровь. Любопытство возобладало над отвращением, я снова полезла в саквояж и достала сверток в упаковке из пропитавшейся кровью газеты. В нем лежал окровавленный кусок белой ткани. Я развернула ее, и в ладонь мне упало что-то похожее на мягкую мышцу. На человеческий орган. Может, там еще есть что-то подобное? Я опять сунула руку в саквояж и чуть не порезала большой палец о тонкое острое лезвие длинного ножа. Положив его на стол рядом с кровавым свертком, я оглянулась на входную дверь. Перед ней стояла миссис Уиггс. Я совсем забыла, что дала себе пять секунд.

Миссис Уиггс телом загораживала выход, руками держась за косяки.

– Сюзанна, – обратилась она ко мне, – прости, что вспылила. Мы стали лучше ладить, но ты должна быть в постели.

– Дайте мне уйти, – сказала я. Мне показалось, я слышу тиканье часов, а может, часы тикали в моей голове, предупреждали, чтобы я бежала, протолкнулась мимо миссис Уиггс, ведь она, я знала, по собственной воле не отступится.

– Томас скоро будет дома, приведет твоего врача. Доктор Шивершев хочет сам осмотреть тебя и убедиться, что ты больна. Тебе придется вернуться в постель. Наверх, живо!

– И не подумаю.

– Но Томас дал четкие указания…

– Ой, прекратите! Слышать больше ничего не желаю. Я все про вас знаю. Вы – убийца, а ваш Томас мошенник и преступник. Вы погрязли во лжи. Его мать – вы, а не леди Ланкастер. Дайте мне уйти, и я сохраню в тайне ваши грязные секреты. Предлагаю сделку.

Миссис Уиггс не сводила с меня своих совиных глаз. В ушах раздавался бой, глухой стук. Не знаю, чье сердце так билось – мое или ее. Я глянула на орган в окровавленной тряпке и взяла лежащий рядом с ней серебряный нож.

– Я могла бы поинтересоваться, что ваш сын делает с человеческими органами. У полиции на этот счет, вне сомнения, появятся свои версии. Об этом я тоже не стану болтать, только дайте мне уйти.

– Ну уж нет! – Миссис Уиггс бросилась ко мне, я попятилась.

Нож я держала перед собой, направив на нее острие. Она остановилась, положила руки на спинку стула.

– Томас не преступник! Он нежный добрый мальчик. Ты ничего не знаешь! – она снова шагнула ко мне. Я отступила назад, нацеливая нож ей в грудь.

– Дайте мне уйти, – потребовала я.

Она покачала головой, и я поняла, что мы обе готовы драться. Миссис Уиггс никогда меня не отпустит. Она не может подвести Томаса.

Экономка кинулась ко мне, я взмахнула ножом. Она попыталась заслониться от него рукой, я полоснула ножом по ее ладони. Мне самой было странно, что я инстинктивно веду себя как преступница. Мгновенная реакция, взмах ножа, удар, готовность пойти на все, и я изменилась навсегда.

Мы обе охнули. Миссис Уиггс посмотрела на кровь, капавшую на ковер с ее ладони, которую она поддерживала другой рукой, потом обратила взгляд на меня. Внешне она ничем не выдавала, что ей больно.

– Знаешь, такое твое поведение лишь на руку Томасу, – заметила она. – Доктор Шивершев теперь точно согласится. Ты сама на блюдечке подносишь доказательства того, что ты опасна для общества.

– А если я расскажу обществу, что вы убили сына Ланкастеров и вместо него подсунули своего ребенка? Вашу цветовую слепоту не скроешь. Что вы станете делать, если вас обоих проверят? Наверняка не у меня одной закрались подозрения. Что, если Хелен все эти годы подозревала подмену? Могу себе представить. Уверена, она будет только рада унаследовать все состояние.