Клэр Уитфилд - Падшие люди

Вводимая под мышцу инъекция настойки опия сначала производила отупляющий эффект, но ее воздействие быстро проходило. Благодаря моей тайной привычке организм выработал устойчивость к наркотику. Я ждала этих инъекций: они развеивали скуку и защищали меня от тирании моих собственных изматывающих мыслей. Я была смирной, спокойной, послушной, что миссис Уиггс, я уверена, относила за счет дурманящих препаратов. Однако спустя несколько дней мое сознание было уже куда более ясным и цепким, чем она полагала. И это было мое единственное преимущество. Я подумывала о том, чтобы закатить Томасу скандал, когда он появится, но понимала, что в конечном итоге ничего этим не добьюсь – как бы хуже не сделать.

Я копила силы к тому моменту, когда предстану перед кем-то, кто не находится под его влиянием. Мне придется очень осторожно подбирать слова, чтобы ни одно из них нельзя было использовать против меня. Конечно, я не стану упоминать, что мой муж и есть Уайтчепелский убийца, что у Мейбл вырезали матку с плодом и поместили в стеклянный сосуд, что я повздорила с миссис Уиггс из-за какой-то расчески. Да, подтвержу я, убийства проституток вызывают у меня интерес, но, спрошу я у врача, который будет беседовать со мной, разве его жена не читает газет? Разве его дочери не ходили смотреть, где были совершены эти преступления? Если меня намерены упрятать в лечебницу для умалишенных лишь за то, что я проявляю интерес к убийствам проституток, тогда придется направить туда же половину женского населения Лондона. Правда, у Томаса есть связи; он ведь как-никак врач, работает в больнице. Миссис Уиггс служит у Ланкастеров многие годы. А я кто такая? Кто-нибудь вообще слышал обо мне?

После того первого утра Томас не показывался много дней, но потом как-то явился и, не заходя в комнату, через приотворенную дверь сказал миссис Уиггс, чтобы она уменьшила дозировку наркотиков: я должна быть в сознании, когда доктор Шивершев придет оценивать мое состояние.

– Он не подпишет заключение, если поймет, что мы накачиваем ее наркотиками, – услышала я. – С ним просто так не договоришься. Упрется – с места не сдвинешь. Он ведь у нас один из избранных. Начнет строить из себя благочестивого, на сраной козе не подъедешь. Но я постараюсь его убедить, а ты позаботься о том, чтобы она была в сознании.

С уменьшением дозировки муть в голове постепенно рассеялась. Миссис Уиггс надзирала за мной день и ночь, сидя на стуле в ногах моей кровати. На первых порах я притворялась, что не замечаю ее, а она не смотрела на меня, занимаясь рукоделием. Вышивая, она сильно щурилась, отчего лицо ее скукоживалось и морщины на лбу прорезались глубже. Чувствовалось, что она обеспокоена, нервничает.

– Вам нужно носить очки, – произнесла я. Погода стояла холодная, неустойчивая, в окна лился яркий белесый свет, обесцвечивавший все краски в комнате, так что казалось, будто она черно-белая, как фотография. Миссис Уиггс находилась в тени. А я была белой, полупрозрачной, как привидение; только синяки придавали мне цвет.

Она подняла на меня глаза с тяжелыми веками.

– Знаешь, Сюзанна, думаю, ты права.

– Почему вдруг не «миссис Ланкастер»?

– Это имя никогда тебе не подходило, дорогая, – вздохнула она и снова принялась за вышивание.

Мы стали обмениваться фразами. Наши короткие диалоги больше напоминали шипение двух кошек, но это было лучше, чем молчание. Мы вели скучные разговоры на обыденные темы – о погоде, о том, что холодает и как ей тяжело без помощников содержать дом в чистоте. Я спросила, известно ли что-то еще об уайтчепелских убийствах, но экономка сказала, что не следит за новостями. К моему удивлению, ближе к вечеру она вернулась с кипой свежих газет. Я силилась сосредоточить расфокусированный из-за наркотиков взгляд, но слова и строчки расплывались и плясали перед глазами, поэтому миссис Уиггс сама вызвалась читать мне статьи. Читала она очень хорошо, с выражением, будто это был роман. В ужасе вскидывала брови и морщила нос, близко к сердцу принимая описываемые события. Сообщила, что убийца адресовал полиции несколько писем, всего их было три. Волнующе, но, на мой взгляд, это была мистификация. Теперь Уайтчепелский убийца носил новое прозвище – Джек Потрошитель.

– Джек Потрошитель? По-моему, это гораздо лучше, нежели Кожаный Фартук. Почти как Джек Пружинки на Пятках [20] Джек Пружинки на Пятках, Джек Прыгун (Spring-Heeled Jack) – персонаж английского фольклора Викторианской эпохи, гуманоидное существо, примечательное прежде всего своей способностью совершать прыжки поразительной высоты. Самые первые сообщения о появлении Джека Прыгуна в Лондоне датированы 1837 г. Его так и не удалось поймать и разоблачить. Существует большое количество теорий о природе и личности Джека Прыгуна, но ни одна из них не получила научного подтверждения. , хотя и не столь… мудрено. Интересно, что сам убийца думает об этом.