Клэр Уитфилд - Падшие люди

– Вы были в мужском платье, набросились меня, – отвечала она. – Я испугалась за свою жизнь.

– Ты взяла в привычку травмировать себя, – добавил Томас. – Обострение неизбежно, это лишь вопрос времени. Похоже, мы спохватились вовремя. Такое состояние имеет тенденцию… прогрессировать.

Он переглянулся с миссис Уиггс, и та покинула комнату. Мы с Томасом остались одни. Я смотрела на него не моргая, а он шнырял глазами по половицам, не вынимая рук из карманов. Со мной взглядом ни разу не встретился – не решался в отсутствии своей защитницы, миссис Уиггс. Вернулась она с серебряным подносом в руках. Я по своей неискоренимой тупости предположила, что мне принесли завтрак.

– Сюзанна, где ты была вчера вечером? – спросил Томас.

– Этот же вопрос я хотела бы задать тебе. Сначала ты ответь.

Миссис Уиггс нервно прочистила горло, хотя нужды в том не было. Она прошла к комоду и загремела там чем-то металлическим.

Томас сделал глубокий вдох и начал свой монолог. У меня сложилось впечатление, что он репетировал его не один день.

– Миссис Уиггс проинформировала меня о твоих странных приключениях. Те, кто тебя любит, Сюзанна, очень обеспокоены, и уже давно. Но пришло время признать, что твое состояние ухудшается. Я надеялся, что семейная жизнь придется тебе по душе. Это лишь мои догадки, но, подозреваю, эмоциональные травмы, которые ты перенесла – необходимость адаптироваться в новых условиях, твое воспитание, – нашли выражение в нездоровых пристрастиях, в одержимости убийствами и тому подобном. Ты очень, очень серьезно больна.

– Твои слова, оттого что ты произнес их вслух, правдой не стали. Я не более больна, чем ты.

– Да нет, ты больна, Сюзанна. Очень серьезно больна. Настолько, что мы больше не в состоянии сами ухаживать за тобой. Ты стала опасна для себя и для окружающих.

– Даже так? Ну-ну. И чем же я для тебя опасна, Томас? Объясни. Мне не терпится узнать.

– Я имею в виду твои отношения с сестрой Барнард, Сюзанна. Ну вот, сказал-таки. Больше игнорировать это нельзя. Ты… нравственно неполноценна. У тебя нездоровые интересы, и больница оказалась для них отличной питательной средой. Такие люди, как Матрона Лакс, не понимают, что, пестуя в женщинах мужские амбиции, они также потворствуют и развитию противоестественных отношений между ними. Они не сознают, к каким губительным последствиям приводит стремление женщины добиться успеха на профессиональном поприще или посвятить себя каким-то занятиям, не связанным с ее главным предназначением – быть хранительницей семейного очага.

– Где ты нахватался этой чуши? В ординаторской?

– Ой, боже мой, да об этом сплетничала вся больница. Всегда находятся эксцентричные особы, предпочитающие общество представительниц своего пола. «Сюзанна любит меня», – уверял я. Наивный глупец. Одурманенный тобой, я ничего не замечал, не сумел распознать вопиюще очевидный случай нравственного помешательства. А ведь я врач!

– Скажите на милость! – Я наградила его холодной саркастической улыбкой. – И какое же лечение ты рекомендуешь? Намерен вечно держать меня на привязи, как пленницу? Запрешь на своем чердаке?

– Миссис Уиггс пообещала тебя опекать, и мы надеялись, что сумеем заботиться о тебе дома, а это, разумеется, гораздо дешевле, но с тобой, увы, нет сладу. Твоя болезнь гораздо серьезнее, чем мы предполагали.

– Я абсолютно здорова, и это подтвердит любой врач, который не зря ест свой хлеб. Ты не вправе держать меня взаперти. Это противозаконно.

Томас сел подле меня и смахнул волосы с моего лица. Я инстинктивно отпрянула. Не тут-то было. Ремни не позволяли сдвинуться с места. Я могла лишь повернуть голову.

– Помнишь, как ты о зеркало разбила себе голову и до смерти напугала миссис Уиггс? Она подумала, что в тебя бес вселился. Потом ты бросилась с лестницы. А твои прогулки по Уайтчепелу в поисках убийцы? Доктор Шивершев даже видел тебя – кто бы мог подумать? – в «Десяти колоколах». Я от стыда готов был сквозь землю провалиться, когда он сообщил мне это. Слоняешься по улицам вместе со шлюхами и убийцами, своими истериками разогнала всю прислугу, устраиваешь в комнате погром, обвиняя миссис Уиггс в том, что она украла какую-то дрянную расческу. Да еще перед прислугой. Господи помилуй, Сюзанна, как же ты сама не понимаешь, что ты очень серьезно больна? Ну и под занавес – вчерашний вечер: вырядилась в мужское платье. Должен признаться, сам я не смогу тебя вылечить.

Мне хотелось визжать, вопить, обозвать его лжецом, сказать, что я точно знаю, где он провел минувший вечер, что я собственными глазами видела его оргию, но у меня хватило ума не раскрывать рта. Любое мое слово он обернул бы против меня.