Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Что такое? — сердито спросил Вудворд, поворачиваясь ко входу.

— Я доставил вам чай, сэр.

Уинстон внес в камеру плетеную корзину с крышкой, поставил ее на стол и открыл, продемонстрировав белый глиняный чайник с четырьмя чашками — тремя белыми и одной красновато-коричневой.

— Все это любезно предоставлено миссис Лукрецией Воган, — сказал Уинстон. — Она торгует пирогами, кексами и чаем на улице Гармонии. Узнав, что это для вас, она вызвалась приготовить чай бесплатно. Однако я счел своим долгом сообщить ей, что напиток предназначен в том числе и для ведьмы, посему миссис Воган выделила для миссис Ховарт темную чашку, которую потом не жалко будет разбить.

— Хорошо. Спасибо.

— Вам еще что-нибудь нужно? Мистер Бидвелл предоставил меня в ваше распоряжение.

— Нет, ничего больше не требуется. Можете быть свободны, спасибо за содействие.

— Да, сэр. А… еще одно: миссис Воган попросила, чтобы миссис Ховарт лично разбила чашку, а вы потом вернули осколки ей.

Вудворд нахмурился:

— Могу я спросить, зачем это нужно?

— Не знаю, сэр, но такова была ее просьба.

— Что ж, ладно.

Вудворд дождался его ухода, после чего извлек чайник из корзины, наполнил чашку и сразу выпил ее почти всю, спеша смягчить резь в горле.

— Чаю? — предложил он Бакнеру, но фермер отказался.

Мэтью взял свою чашку и осторожно, стараясь не облить записи, поставил ее на секретарский стол.

— Мадам Ховарт, — сказал Вудворд, — я не настолько дурно воспитан, чтобы в этой ситуации не предложить чая и вам.

— Его заварила Лукреция Воган? — спросила она угрюмо. — Не удивлюсь, если чай отравлен.

— Мне случалось пробовать чаи, которые иначе как отравой не назовешь, но вот этот весьма недурен. Могу поспорить, вы уже успели подзабыть его вкус. — Наполнив темную чашку, он повернулся к Мэтью. — Будь добр, передай это в соседнюю камеру.

Мэтью вновь поднялся из-за стола; одновременно женщина встала со скамьи и приблизилась к решетке. В следующий момент Мэтью оказался лицом к лицу с ней, под пристальным, гипнотическим взглядом этих янтарных глаз. Он отчетливо видел завитки густых черных волос на ее лбу, блестящие капельки пота на верхней губе — следствие духоты и влажности в тюрьме — и биение пульса в ложбинке горла.

Чашка еле-еле, задев краями прутья, пролезла сквозь решетку. Женщина приняла ее, соприкоснувшись пальцами с Мэтью. Ощущение было такое, будто дикий огонь ее тела прожег его кожу и волной прокатился по нервам от кисти и выше. Он выпустил чашку и отдернул руку. Мэтью не мог видеть выражения своего лица, но во взгляде женщины вдруг промелькнули интерес и любопытство. Он резко повернулся к ней спиной и поспешил занять место за секретарским столом.

— Продолжим, — сказал Вудворд, когда он уселся. — Мэтью, прочти мне последний вопрос и ответ, пожалуйста.

— Последний вопрос был: «И вы сразу после того зажгли лампу?» Ответ: «Да вроде сразу же. Или где-то через пару минут. У меня после того все в голове помутилось. Должно быть, я и сам был ею заколдован».

— Хорошо. Мистер Бакнер, вы впоследствии рассказали своей супруге о случившемся?

— Нет, сэр. Я боялся, что, если расскажу, проклятье ведьмы убьет ее на месте. И я решил не говорить об этом никому.

— В назначенное время, через две ночи, вы были в саду?

— Да. Между полуночью и двумя часами, как велела ведьма. Я вылез из постели осторожно и тихо, чтобы не разбудить Пейшенс.

— Что произошло в саду, когда вы там оказались? — В ожидании ответа Вудворд отпил из повторно наполненной чашки.

Это вопрос привел Джеремию Бакнера в сильное замешательство. Он заерзал на табурете и закусил нижнюю губу.

— Сэр… — произнес он, — прошу… не заставляйте меня говорить об этом.

— Если это имеет отношение к миссис Ховарт, я вынужден настоять на продолжении вашего рассказа.

Бакнер продолжил ерзать и жевать губу, не издавая ни звука.

— Должен вам напомнить, что вы дали клятву на Библии, — сказал Вудворд. — Кроме того, сейчас данное помещение находится под защитой закона точно так же, как любой зал суда в Чарльз-Тауне. Если вы боитесь за свою безопасность, могу вас уверить, что решетки здесь крепкие и миссис Ховарт никак не сможет до вас добраться.

— Стены в моем доме тоже крепкие, — проворчал Бакнер, — да только она сквозь них пробралась, так ведь?

— Вы пришли сюда добровольно, чтобы дать показания, да или нет?

— Да, сэр.

— Тогда ваши показания будут неполными, если вы не ответите на все мои вопросы. Я должен знать, что произошло в саду той ночью.