Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Вы говорите о Рейчел Ховарт?

— Ну да, о ней самой.

— Ты записал это дословно? — обратился Вудворд к своему секретарю, хотя мог бы и не спрашивать, достаточно хорошо его зная.

Мэтью ответил коротким кивком и вновь макнул перо в чернильницу.

— Можно мне сказать? — прозвучал резкий голос Рейчел.

— Нет, нельзя! — еще более резким тоном ответил судья. — Я вас предупредил, что не потерплю нарушений порядка в моем суде!

— Но я только хотела…

— Мадам! — рявкнул Вудворд, что больно отразилось на его несчастном горле. — Еще одно слово, и в ход пойдет кляп!

Мэтью записал и эти реплики. Задержав кончик пера на последней букве, он взглянул на женщину и тихо посоветовал:

— Будет разумным не вступать в пререкания. Поверьте мне.

Она уже открыла рот, намереваясь испытать решимость мирового судьи, но после слов Мэтью передумала. Вудворд ждал, сжав кулаки на коленях и скрежеща зубами. Рейчел Ховарт закрыла рот и села на скамью в глубине камеры.

Судья вновь перенес внимание на Бакнера.

— Когда это произошло — до или после убийства Дэниела Ховарта?

— После того. Где-то в начале февраля. Дэниел тогда уже пару недель как лежал в могиле.

— Ясно. А теперь опишите, как это происходило, со всеми подробностями, какие вспомните.

— Да, сэр. — Бакнер несколько секунд собирался с мыслями, опустив голову. — Значит, так… Память у меня уже не та, что была раньше, но этакое не забудешь, хошь не хошь. Мы с Пейшенс легли спать в обычное время. Она погасила лампу. А потом… Не знаю, сколько прошло времени… Я вдруг слышу свое имя. Открываю глаза — вокруг тишина и тьма кромешная. Я, значит, жду и прислушиваюсь. Ничего. Тишь такая, будто во всем мире вообще не осталось звуков, окромя моего дыхания. И вдруг… снова кто-то назвал меня по имени. Я глянул на звук и у изножья кровати увидел ее.

— Это в кромешной-то тьме? — уточнил Вудворд.

— Да мне и самому невдомек, как оно получилось. Ставни были затворены от холода на улице, и лунный свет попасть в спальню не мог. Но она там стола, и я ее видел так же ясно, как сейчас вас.

— Вы уверены, что это была Рейчел Ховарт?

— Вестимо.

Вудворд кивнул, разглядывая свои руки на столешнице.

— Что еще вы запомнили?

— Я испужался до полусмерти, — сказал Бакнер. — Дык, любой бы струхнул на моем месте. Начал пихать локтем Пейшенс, но она — эта ведьма, значит, — мне запретила ее будить. Мол, ежели я разбужу Пейшенс, то сильно пожалею опосля.

— А ваша супруга не проснулась от голоса миссис Ховарт?

— Нет, сэр. Сам тому дивлюсь, но она спала себе хоть бы хны. Мне только одно приходит в голову: видать, эта ведьма ее заколдовала.

Из соседней камеры до Мэтью донесся тихий возмущенный возглас. Он с трудом удержался от искушения взглянуть в ту сторону и вновь сосредоточился на протоколе.

— Допустим. И что было потом?

— Эта ведьма… сказала, что я должен хранить в тайне ее визит. Мол, ежели кому проболтаюсь, тому сразу каюк. Велела мне через две ночи встретиться с ней в саду за нашим домом. Между полуночью и двумя часами, так она сказала.

— Вы сказали, мадам Ховарт явилась к вам полностью обнаженной?

— Да, сэр, в чем мать родила.

— И со змеей вокруг шеи?

— Да, сэр. Черная змеюка с желтыми глазами.

— Перед отходом ко сну вы заперли двери и окна?

Бакнер кивнул:

— Да. Прежде мы не запирались, но после убийств преподобного Гроува и Дэниела… Пейшенс было спокойнее, когда все засовы задвинуты.

— То есть, по-вашему, Рейчел Ховарт никак не могла проникнуть в дом обычным для людей способом?

— Вот что я скажу… после ее ухода я зажег лампу и осмотрел засовы. Все они были закрыты изнутри. Тут проснулась Пейшенс и спросила, что я делаю. Пришлось соврать, что меня разбудил собачий лай. Она снова заснула, а вот я до утра глаз не сомкнул.

— Могу вас понять, — молвил Вудворд. — Но скажите мне вот что: каким образом миссис Ховарт покинула ваш дом?

— Ума не приложу, сэр.

— Вот как? Вы не видели, как она вышла?

— Она сказала, где и когда я должен с ней свидеться, а потом… просто исчезла. Не то чтобы растаяла в воздухе навроде призрака, а в один миг — была, и нету.

— И вы сразу после того зажгли лампу?

— Да вроде сразу же. Или где-то через пару минут. У меня после того все в голове помутилось. Должно быть, я и сам был ею заколдован.

— Э-э… ваша честь… — При звуках нового голоса Мэтью вздрогнул от неожиданности и не совладал с пером, которое заскочило на две строки выше, подпортив аккуратную запись.