Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

Настроение было праздничное. Взрослые ликовали и веселились как дети, а неисчислимая детвора оголтело скакала тут и там подобно разыгравшимся бельчатам. Домашняя живность также присутствовала в избытке: свиньи, куры и целая свора лающих собак. Наконец лекарь подвел Мэтью и Рейчел к хижине, расположенной в самом центре поселения, отодвинул украшенный орнаментом полог из оленьей шкуры и впустил чужаков в прохладное, слабо освещенное помещение.

Источниками света служили расставленные по кругу глиняные плошки с горящим маслом. Лицом к этому кругу — на устланном звериными шкурами помосте с трехфутовыми опорными столбиками — восседал, скрестив ноги, мужчина.

При первом же взгляде на него Мэтью замер как вкопанный. От внезапного потрясения его челюсть отвисла так сильно, что едва не упала на пол.

Этот человек — явно местный вождь, правитель, староста, или как он там именовался у дикарей, — носил крошечную набедренную повязку, прикрывавшую только срамное место. Но здесь это было в порядке вещей. А потрясло Мэтью то, что голову вождя венчал длинный белый судейский парик с мелкими кудряшками, а его грудь прикрывал…

Это сон, подумал Мэтью. Чтобы вообразилось такое, надо впасть в сомнамбулический транс.

Ибо грудь вождя прикрывал раззолоченный камзол судьи Вудворда.

— Пата не , — произнес лекарь, подталкивая Мэтью и Рейчел к центру круга, а потом знаками велел им сесть. — Оха! Оха!

Рейчел повиновалась, но попытка Мэтью присесть отозвалась острой болью в ребрах. Скривив лицо, он ухватился за свой обмазанный глиной бок.

— Уг! — подал голос вождь. У него было узкое вытянутое лицо с татуировками в виде колец на обеих щеках. По рукам от плеч до кистей также тянулись татуировки, похожие на синие вьющиеся лозы. Кончики его пальцев были выкрашены в красный цвет. — Се на оха! Пах ке не су на оха саупапа!

Его повелительный голос немедля привел в движение лекаря — тот схватил оседающего на пол Мэтью за правую руку и вернул его в вертикальное положение. Заметив это, Рейчел подумала, что вождь приказывает им обоим стоять, и начала подниматься, но лекарь довольно жестким толчком усадил ее снова.

Вождь встал во весь рост на своем помосте. Его ноги от коленей до босых ступней также были татуированы. Он упер руки в боки и устремил на Мэтью взгляд глубоко посаженных черных глаз. Вид у него был серьезный и внушительный, как и полагалось лицу, облеченному властью.

— Те те вейя , — произнес он; лекарь попятился и покинул хижину. Следующая фраза была обращена к Мэтью. — Урн та ка па пе не?

Мэтью покачал головой. Драгоценный камзол Вудворда был расстегнут на груди вождя, и Мэтью разглядел там фрагменты еще нескольких татуировок. Хотя точный возраст этих туземцев было сложно определить по их внешности, Мэтью пришел к выводу, что вождь еще молод — возможно, всего пятью-шестью годами старше его самого.

— Оум? — спросил вождь, наморщив лоб. — Ка тайнай калмет?

И вновь Мэтью мог лишь непонимающе покачать головой.

Вождь на минуту опустил взгляд и со вздохом скрестил на груди руки, как будто углубившись в размышления. Мэтью со страхом предположил, что он обдумывает наилучший способ умерщвления своих пленников.

Затем вождь поднял глаза и произнес:

— Quel chapeau portez vous?

На сей раз Мэтью чуть не рухнул наземь. Этот индеец обращался к нему на французском языке. Сам по себе вопрос был странным, но прозвучал он несомненно по-французски. Смысл был таков: «Какую шляпу ты носишь?»

Мэтью постарался сосредоточиться, хотя сама мысль о том, что татуированный дикарь может правильно изъясняться на одном из европейских языков, никак не укладывалась у него в голове. От изумления он даже на пару секунд забыл о своей постыдной наготе.

— Je ne porte pas de chapeau , — ответил он, что означало: «Я не ношу шляпы».

— Аш аш! — Вождь искренне, открыто улыбнулся, что сразу добавило этому помещению света и теплоты. Затем он хлопнул в ладоши, как будто в равной степени удивленный и обрадованный тем, что Мэтью понимает его речь. — Tous les hommes portent des chapeaux. Mon chapeau est Nawpawpay. Quel chapeau portez vous?

Теперь Мэтью догадался, что речь идет об именах. Дословно вождь сказал: «Все люди носят шляпы. Моя шляпа Наупаупэ. Какую шляпу носишь ты?»

— О! — сказал Мэтью, кивая. — Mon chapeau est Mathieu .

— Матье, — повторил Наупаупэ, словно взвешивая это имя на языке. — Матье… Мэтью, — продолжил он все так же по-французски. — Очень странная шляпа.