К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

Овертон быстро шагнул вперед, подобрал нож и передал его за дверь Воуэллу. Старый слуга в ужасе посмотрел на Изабель и снова отступил в прихожую. Картина уже покрылась бесчисленными царапинами и белыми пятнами в тех местах, где отвалившаяся штукатурка обнажила обрешетку. На пол скользнула струйка гипсовой пыли. Я заметил, что образ, на который Изабель напала с такой злостью, был изображением ее матери.

Я посмотрел на Николаса; побледнев и тяжело дыша, тот опустился на колени рядом с женщиной.

— Миссис Слэннинг. — Я легонько коснулся ее плеча.

Она отшатнулась от меня и съежилась, словно пытаясь вдавить себя в пол, по-прежнему зажимая рану на руке.

— Миссис Слэннинг, — мягко повторил я, — вы порезались, вам нужно перевязать руку.

Рыдания прекратились, и Изабель повернулась, чтобы посмотреть на рану. Ее лицо ничего не выражало, а волосы растрепались. Она выглядела совершенно жалкой и подавленной. Подняв глаза, она встретила мой взгляд, но тут же содрогнулась и отвернулась.

— Не смотрите на меня, пожалуйста, — проговорила Изабель умоляющим шепотом. — Сейчас никто не должен на меня смотреть. — Она прерывисто вдохнула. — Наш отчим был ни в чем не виноват, он был добрым человеком. Но мы не видели этого, Эдвард и я, до тех пор, пока не стало слишком поздно. Наша мать всегда отличалась жестокостью: она специально составила завещание таким образом, чтобы мы поссорились, теперь я это понимаю. Потому что мы оба, я и Эдвард, так любили эту картину. Мать не хотела, чтобы мы навещали ее, но я иногда приходила, чтобы посмотреть на фреску. Чтобы снова увидеть нашего дорогого отца.

Я посмотрел на пустое кресло покойной хозяйки дома, повернутое к тому, что осталось от фрески. На сиденье все еще лежало рукоделие.

— Он умер так внезапно, наш любимый папочка. Почему он покинул нас? Ну почему? — Миссис Слэннинг снова заплакала, как потерявшийся ребенок. — Ох, Эдвард, Эдвард! Это я толкнула брата на тот отвратительный поступок. Все эти годы я могла сказать правду; старая вера говорит, что если покаяться в грехах, то можно получить прощение. Его новая вера не позволяла даже этого. Однако я… — Ее голос упал до шепота: — Мое черствое сердце мешало мне признаться. Но мы оба сделали это, оба!

Я подскочил от громкого стука в дверь. Послышались голоса: Воуэлла и еще чей-то, а потом в комнату быстро вошел Винсент Дирик. За спиной у него театрально развевалась мантия, а на его худом ястребином лице застыло выражение ярости. Сперва он взглянул на нас с Николасом и на рыдающую на полу Изабель, а затем, увидев изуродованную картину, изумленно разинул рот.

— Шардлейк! — охнул он. — Что вы сделали? Почему моя клиентка в таком состоянии?

Я медленно поднялся: мои колени хрустнули, а спина мучительно запротестовала. Изабель смотрела на Дирика таким же недоумевающим потусторонним взглядом, как взирал на нас с Филиппом Эдвард в Тауэре: как будто не понимала, кто перед ней.

— Спросите у нее самой, — с тягостным чувством ответил я.

Винсент снова уставился на картину. Возможно, в этот момент он увидел, как перспектива его бесконечных гонораров осыпается вместе с гипсовой пылью, все еще падающей из щелей.

— Кто это сделал? — спросил он.

— Боюсь, что Изабель.

— Христовы раны! — Дирик посмотрел на свою клиентку. Миссис Слэннинг опять съежилась, не зная, куда девать глаза от стыда. — Посмотрите, в каком она состоянии. — Он ткнул в меня пальцем. — Я не могу нести ответственности за то, что сделала эта дама! Я пытался отговорить ее посылать жалобу в Тайный совет, но она настояла!

— Я знаю. И поскольку Изабель ваша клиентка и вы должны держать любые сведения о ней в тайне, могу сказать, что сорок лет тому назад они с братом сговорились убить своего отчима. Теперь Эдвард, мучимый раскаянием, покончил с собой, а Изабель могла совершить то же самое, если бы мы не подоспели вовремя. — Я снова взглянул на картину. — Это настоящая трагедия, Дирик. И она усугубилась запутанной тяжбой, как и задумала их мать, решившая напоследок поссорить сына и дочь. Наши с братом Коулсвином усилия найти мирный путь к соглашению не увенчались успехом, но лишь привели к открытию этого ужаса, — печально добавил я.

Затем я устало направился к двери, а Винсент уставился на миссис Слэннинг.

— Погодите! — сказал он, обернувшись. — Вы не можете оставить меня одного с ней в таком состоянии…

— Воуэлл поможет вам перевязать рану. И потом, если вы примете от меня совет, первым делом следует послать за священником миссис Слэннинг. Позаботьтесь, чтобы пришел именно он, так как Изабель придерживается старой религии и это для нее очень важно. Не знаю, может быть, викарию и удастся помочь ей. — Я повернулся к Николасу. Он рассматривал лицо мастера Джонсона, который по-прежнему взирал на нас с изуродованной картины с надменным и самоуверенным видом. — Пойдем, Ник.