Леонид Строев - В погоне за «старым соболем»

Русская артиллерия открыла огонь. Взметнулись густые фонтаны снега и вывороченной взрывами темной смерзшейся земли.

Два Т-IV горели, а третий уползал назад.

— Заставьте их артиллерию захлебнуться,— со злостью обронил Штифке.

— Слушаюсь, господин генерал!

Артиллерист бешено закрутил ручку полевого телефона, соединяясь с командиром дивизиона тяжелых орудий.

Через несколько минут дивизион огнем поддержал наступление танков.

Подбитые русской артиллерией еще два танка застыли на снегу черными, обгорелыми грудами, но остальные прорвались через траншею, давя все на своем пути.

— Господин генерал! Подполковник Кинцель взял первую траншею,— воскликнул начальник штаба дивизии.

— Шесть танков вперед,— приказал Штифке.— Прикройте Кинцеля и мотопехоту.

Это был последний резерв дивизии. Мотострелки, прячась за танками, устремились к траншее.

— Смирно! — выкрикнул начальник штаба, успев доложить командиру, что прибыл генерал-полковник Гудериан.

Отмахнувшись от рапорта командира дивизии, Гудериан прильнул к стереотрубе.

— Захватили первую траншею,— произнес командующий.— Отлично! Начинайте штурмовать вторую.

— Без поддержки авиации мы потеряем последние танки,— сказал Штифке.— За всю неделю ни одного вылета.

Гудериан вздохнул и указал пальцем на темнеющее у горизонта небо:

— Даже погода против нас. Поспешите, генерал. Скоро начнется метель.

Штифке по радиосвязи приказал подполковнику Кинцелю атаковать вторую траншею и закрепиться на окраине города.

Гудериан и Штифке переглянулись. Связь с танком командира полка прервалась.

Через несколько минут заработал радиопередатчик, и обер-лейтенант Лоренц сообщил, что командир полка погиб, их атакуют русские тяжелые танки КВ. Лоренц жаловался, что началась метель, и видимость ухудшилась. Оптические приборы запотели и покрылись снегом.

Один за одним уцелевшие танки выходили из боя. Танкисты выбирались наружу и, стараясь не встречаться взглядами с командующим группой, отворачивали в сторону хмурые, усталые лица.

Под прикрытием метели русские пехотинцы ворвались в траншеи и короткими штыковыми ударами выбили оттуда мотострелков.

V

Гудериан, изрядно продрогший на морозном ветру, в сопровождении Штифке отправился в штаб дивизии.

Генерал-полковник, устроившись на колченогом стуле, расстегнул реглан и, отхлебнув дымящийся напиток из колпачка термоса, поморщился:

— Гадость! Этот наш эрзац-кофе!

— Был французский, натуральный, давно уже выпили,— вздохнул с сожалением Штифке, протягивая руку к электрообогревателю, работавшему от переносного портативного движка.

— Жаль Кинцеля, прекрасный был танкист,— задумчиво произнес командующий. Кстати, на завтра синоптики обещают тридцать шесть градусов ниже нуля.

— О, боже,— простонал Штифке,— это выше человеческих сил.

Гудериан усмехнулся:

— Красная Армия для нас по-прежнему загадка. Пока она демонстрирует нам свою способность к жесткой обороне. Интересно, как она поведет себя в наступлении. Я боюсь за свой левый фланг. Он крайне растянут и ослаблен. Не уверен, что у нас хватит сил и резервов отразить русское контрнаступление.

— Русские тоже выдыхаются,— высказал свою точку зрения Штифке.— Тревожить они нас будут, но на массированное наступление у них не хватит сил.

Гудериан встал, застегнул реглан:

— Сейчас главное — спасти костяк армии, ее боевые подразделения. Нет отчаянных положений, есть отчаявшиеся люди. Наперекор всем сомнениям успеха добьется лишь тот, кто способен действовать в любых условиях.

I

Кирилл Изотов не мог, не имел права рассказать брату, о каким заданием его направил Генштаб и Государственный Комитет Обороны в глубокий тыл. Там, вдали от вражеской воздушной разведки, готовились танковые бригады резерва Главного Командования. В конце октября, получив новую боевую технику — танки Т-34 и КВ, бригады одна за другой перебрасывались к линии фронта. И лишь те, кто руководил обороной Москвы, знали район дислокации танковых резервов.

Резервы накапливались с большим оперативным искусством и настолько скрытно, что даже многоопытный враг ничего не заподозрил.

В Москву генерал-майор Изотов прилетел глубокой ночью. В Генеральном штабе он доложил о проделанной работе и получил назначение заместителем командующего в одну из армий Западного фронта, прикрывавшую столицу с южного направления.