Александр Строев: Штукатурное небо. Роман в клочьях

Большое Сердце многое вместит,

и многих – даже тех, кто не захочет.

Так всё вмещает в шутку одессит,

но сам над этой шуткой – не хохочет.

Большое Сердце всех берёт на борт:

свои, чужие, что тут мелочиться?

Душа себе не сделает аборт, хотя она смогла бы наловчиться.

Всем братьям – вход. Всем сёстрам – по серьгам.

Всем недругам – вниманье до озноба.

В Большущем Сердце вечно – шум и гам.

Ему бы край – будь в нём одна зазноба.

Попытка необъятное объять,

вместить в себя весь мир с иным впридачу —

Закон Большого Сердца, и опять

оно открыто настежь – на удачу.

Про Рукавицу сказка есть, и в ней обогревались жители лесные:

Все лезли внутрь, поглубже – так верней —

и хищники, и жертвы их съестные…

Всем скопом обживали тёплый дом,

набившись в Рукавицу до отказа:

Не то, чтобы Гоморра и Содом,

но – повод для печального рассказа.

Вот так и в Сердце лезли все подряд,

хотя и не хотя – всем миром влезли!

Такие процедуры не бодрят.

Куда забиться – в тёмный угол, в лес ли?

Оно считало, что и всё, и все

должны остаться в нём – должны остаться!

А если нет – хоть ветер в землю всей —

земля решит: всё ей должно достаться.

Большое Сердце – до корней волос

гоняло кровь по жилам ясновидца…

От полноты Оно разорвалось,

треща по швам, как с сказке – Рукавица.

И вытряхнулось вон, как в снег – зверьё,

всё то, что было в Нём, а было – всё в Нём…

Но обо всём подумалось – всерьёз,

и это всё – о чём однажды вспомним.

Для Александра И. Строева вся событийная сторона, все сюжеты, все происшествия в его истории – форма и средство, а содержанием и целью становится решение задач и уравнений с максимальным количеством неизвестных и полуизвестных – тех задач и уравнений, которые предлагают на рассмотрение случившиеся события. Он каждый раз находит решение или подходит вплотную к нему, чтобы мы – читатели сделали последний шаг. Это литература для людей, которые хотят и могут идти от факта – к смыслу, от слов любви – к сердцу, перекачивающему кровь, от пролитой крови к её составу, от смерти к перерождению, от содержания через форму – к высшему и тайному Содержанию. Поэтому происшествия детской поры и даже криминальные истории начинают говорить в его романе «Штукатурное Небо» на языке поэзии и открывают для читателей глубины личного космоса. Автор подводит нас к любопытному выводу: жить – значит разгадывать загадки, а «биография – это сумма раскрытых тайн».