Леонид Строев - В погоне за «старым соболем»

— Браво, ротмистр, чувствуется старая прусская школа. Хотите добрый совет. Не читайте правительственных газет. Вот что необходимо читать каждому патриотично мыслящему немцу.— Генрих открыл чемодан и вытащил газету «Фелькишер беобахтер» и журнал с претенциозным названием «Чисто по-немецки».

— Итак, мой бравый кавалерист, где же выход из создавшегося положения, когда миллионы немцев голодают, от дистрофии умирают дети, в стране безработица? Версальский договор скрутил нацию по рукам и ногам. Мы бессильны даже защитить свою страну от посягательства извечных врагов. Где же выход? Что молчишь, Конрад? Ах, да, ты солдат, а не политик! Чушь! Сегодня каждый немец обязан стать политиком. И, представь себе, Конрад, нашлись немцы, у которых послевоенные унижения побежденной Германии вызвали страстное желание сделать страну великой, а ее народ сытым, а значит, и счастливым. Тебе, Конрад, не понравилось название — «рабочая партия»? Но в партии нацистов состоят не только патриотично мыслящие рабочие, в нее открыт доступ крестьянам, студентам, бывшим офицерам и солдатам кайзеровской армии, всем, в чьих жилах течет немецкая кровь.

Генрих, покопавшись в своем необъятном чемодане, отыскал довольно-таки потрепанную брошюру.

— Программа партии национал-социалистов,— торжественно провозгласил он.— Все двадцать пять пунктов. Да, мы, немцы, испокон веку были националистами,— стукнул Генрих кулаком по столу.— А германская раса, как носительница лучших моральных качеств, всегда стояла выше других наций и народностей. Читай внимательно, Конрад, и, я уверен, ты найдешь тот пункт, который тебе придется по Душе.

— Насколько я понял, эта программа рассчитана почти на все слои населения,— сказал Штифке.— Рабочим вы обещаете постоянную работу, участие в прибылях, крестьянам — земельную реформу, мелким собственникам — свободное предпринимательство, молодежи — работу и возможность выдвинуться. А что же остается таким, как я?

Генрих звучно расхохотался:

— Ты проглядел главное, Конрад, первые три пункта программы прямо относятся к тебе: наша цель — реванш! А для этого необходимо возродить миллионную армию. Такие ребята, как ты, без дела не останутся. Уже сегодня в партии много бывших военных. Ближайшим другом фюрера стал воздушный ас Геринг. Даже генерал Людендорф поддерживает нас. В самом рейхсвере есть много сочувствующих нашему движению офицеров. Они мечтают создать самую современную армию.

Генрих устало вздохнул, покопался в чемодане и, отломив здоровенный кусок колбасы, запихнул его в рот.

— Люблю нашу баварскую с чесноком,— пробурчал он, пережевывая.— По мне она лучше всех колбас в мире. Ты, как хочешь, Конрад, а я немного вздремну.

Толстяк захрапел, ворочаясь и почесываясь во сне, а Конрад еще долго читал оставленные им газеты, затем аккуратно сложил их и спрятал в портфель.

II

Берлинский вокзал встретил Конрада обычным оживлением.

Встречая Генриха, к вагону спешили берлинские штурмовики, лязгая по асфальту подковками сапог.

Генрих выдернул листок из записной книжки и что-то в нем записал.

— По этому адресу ты меня разыщешь в Берлине. Издательство «Кампфферлаг». Если хочешь, я отвезу тебя в город.

— Нет, благодарю, я хочу пройтись, освежить воспоминания юности: я служил здесь еще фенрихом [1] Фенрих — первый офицерский чин в немецкой и австрийской армиях. .

— Тогда до встречи! Но помни! Не опоздай к праздничному пирогу. У нас опоздавшим не доверяют.

Конрад направился к платформе штадтбана — городской наземной железной дороги. После ряда остановок он вышел на самую нарядную улицу Берлина — Унтер-ден-Линден.

Цветущие липы и каштаны, посаженные шпалерами вдоль этой широкой и прямой, как стрела, улицы, придавали ей особую неповторимость. Отели, дорогие магазины, правительственные здания и учреждения выстроились в ряд, сверкая вымытыми до блеска стеклами окон и парадностью подъездов.

Из двери одного магазина вышел молодой офицер-артиллерист. Упругим шагом пересек улицу и направился к отелю «Адлон». Штифке с завистью смотрел ему в след. Пробиться в ряды кадрового офицерства без высокого покровительства практически невозможно. Все штатные должности небольшой по численности армии заполнили потомки прусской военной элиты.

Он прошел шикарную Унтер-ден-Линден, миновал Дворцовую площадь и мост через канал Берлин — Шпандау и оказался в Веддинге — районе берлинского пролетариата, где не было дорогих магазинов, роскошных архитектурных сооружений и цветущих каштанов. Здесь возвышались серые однообразные дома и попадались редкие, чахлые деревья. Около серых домов играли худенькие дети с серьезными лицами и грустными глазами.