Тимур Максютов - Атака мертвецов

– Выпускать мины через отверстие в днище лодки, «под себя», опасно – можно подорваться на собственном оружии.

– Что же делать? – озадачился Налётов.

– Надобно прорезать люк в кормовой части и выбрасывать мины так, чтобы не задеть части корпуса, винты и рули.

– Великолепно! – восхитился изобретатель. – Какое простое и остроумное решение! Вы гений, Николай Иванович.

– Всего лишь привык размышлять аналитически, – скромно заметил гимназист, – какие ещё у нас есть проблемы?

– Нет двигателей, – вздохнул Налётов, – я писал рапорт контр-адмиралу Витгефту с просьбой передать два керосиновых мотора с катеров, но он отказал.

– Мне не откажет, – улыбнулся Ярилов и в сопровождении могучего спутника отправился в штаб эскадры.

Вскоре вопрос был решён; подводная лодка успешно прошла все испытания и была готова к первому боевому походу.

– Мне нужен экипаж, – объявил изобретатель, – моторист у нас имеется, но требуются ещё два человека – командир лодки и его помощник. Дело непростое: нет опыта в подводном плавании. Корабль, погруженный в глубины океана, подвергается чудовищным опасностям: там темнота, холод, огромное давление, заставляющее прочную сталь жалобно скрипеть от перегрузок. Запас воздуха ограничен; и если что-то пойдёт не так, то никто не спасёт: ведь особенность подводного корабля такова, что он действует скрытно для противника, но и свои не смогут подать своевременной помощи, не зная, где искать «Портартурца»; да и сигнал бедствия передать нет никакой возможности. Словом, опасность смертельная. Есть ли добровольцы?

Доблестные морские офицеры, опытные кондукторы и матросы прятали глаза: они, несомненно, были храбрецами, но никто не имел опыта подводного плавания, и это не то что пугало, но неимоверно смущало.

– У вас есть экипаж, Михаил Петрович, – раздался невозмутимый голос, – я и мой друг готовы пожертвовать жизнью, если понадобится. Нам всё нипочём.

И вперёд выступил Николай Ярилов, сопровождаемый неразлучным товарищем Серафимом Купчиновым.

– Но хватит ли у вас знаний и способностей? – вскричали удивлённо присутствующие.

– Несомненно. Я досконально изучил литературу, относящуюся к подводным опытам – всю, какая имеется в Морском собрании Кронштадта. Кроме того, я разбираюсь в трюмном хозяйстве, могу вести корабль по назначенному курсу, хорошо знаю мины якорные и самодвижущиеся. А мой друг силён и смел, решителен и невозмутим перед лицом опасности, в чём вы все имели возможность убедиться.

Налётов и военные моряки закивали, соглашаясь; но тут вмешался сам контр-адмирал Витгефт.

– Ваши достоинства несомненны, молодые люди, но боевым кораблём может командовать только морской офицер.

– Что же делать? – расстроились присутствующие, переглядываясь. – Адмирал прав: негоже поручать гражданским сугубо военно-морское дело. Положение безвыходное.

– Отчего же? Выход есть, – сказал временно исполняющий должность командующего эскадрой, и его суровое лицо осветилось вдруг лукавой улыбкой. – Властью, данной мне наместником, и учитывая спешность военного времени, я ходатайствовал перед государем-императором о присвоении Николаю Ярилову и Серафиму Купчинову званий мичманов и получил именной указ его величества. Поздравляю, господа!

Тут же появились золотые погоны и кортики; все окружили смутившихся друзей и принялись поздравлять.

– Ваше превосходительство! Господа! Благодарим вас за оказанное доверие и всё сделаем, чтобы не посрамить чести офицера и гордости Андреевского флага!

Вскоре подводная лодка «Портартурец» отправилась в поход; на всех кораблях эскадры моряки выстроились шпалерами и сопровождали героев громовым «Ура!». Экипажу приходилось нелегко: пока лодка шла в надводном положении, волны легко перекатывались через небольшой корпус, захлёстывали низкую рубку. Трещали керосиновые двигатели, распространяя нестерпимую вонь выхлопных газов и делая воздух ещё более спёртым.

Но вот вышли на боевой курс; мичман Ярилов велел задраить верхний люк и скомандовал погружение. Загудели насосы, закачивая в балластные цистерны забортную воду. Керосиновые двигатели заглушили, перешли на электрические аккумуляторы; скорость сильно упала, но такова была цена за скрытность.

Внутри тесного корпуса было не повернуться, и широкоплечий Купчинов постоянно натыкался на детали механизмов, тихо чертыхаясь. Николай вёл лодку по курсу, точными движениями поворачивая штурвал. Магнитный компас внутри железного корпуса врал безбожно, но Ярилов умело взял пеленг на вершины Золотой горы и Электрического утёса, так что с ориентацией всё было в порядке.