Елена Арсеньева - Загадка воскресшей царевны

Боткин сблизился в эмиграции с немалым количеством людей. Были среди них и знакомые Кирсты. Боткину передали его слова о Колчаке и Дитерихсе: «Это ненавистники монархии. Им не нужен ни государь, ни его наследники. Как ни странно, большевики гораздо лучше понимают, что для народа внезапно возникший царь стал бы знаменем, под которым русские люди могли бы стереть с лица земли не только красных, но и тех белых, которые выступают против монархии. Даже Троцкий недавно выразился примерно так: „Если бы русские выставили любого царя, пусть крестьянского, мы не продержались бы и трех недель!“ Однако Колчак, который покровительствует Дитерихсу, с самого начала был убежден: воскресший государь или кто-то из его наследников, чудом оставшихся в живых, оказались бы серьезным осложнением в случае победы над большевиками, ибо монархия стала бы той силой, перед которой на сей раз не устояла бы демократия. Зачем „верховному“ какой-то император? Ни Колчаку, ни Дитерихсу не нужен живой государь – им нужно обострить ненависть народа к его убийцам. Они думают, что эта ненависть будет куда большей движущей силой. Они ошибаются, это мне совершенно ясно!»

Жизнь показала, что Александр Федорович Кирста был прав. Большевики еще не окончательно победили, но они победят – циничный и практичный Боткин это прекрасно понимал. Не верил он также в то, что кто-то из реальных или мифических Романовых (великий князь Кирилл Владимирович или, скажем, чудным образом воскресшая великая княжна) будет способен или повести за собой белые войска, или вдохнуть новые силы в интервенцию.

Хотя, говоря о воскресшей великой княжне, возможно, не стоило быть чрезмерно категоричным в отрицаниях…

Анатолий растерянно хлопнул глазами:

– Какая царская семья?! Ты о чем?

– Не притворяйся, – тихо сказал Укко со своим твердым финским акцентом. – Об этом здесь постоянно втихомолку говорят. Они приехали еще до начала сезона, когда тут дачников почти не было, да задержались. Но вот что странно! Они здесь, а при этом семья императора бывает на разных светских мероприятиях в Петрограде, об этом все газеты пишут, и я даже видел фотографии старших царевен и царицы, которые работают в госпитале милосердными сестрами, а младшие, Мария и Анастасия, катают бинты в «Складах» княгини Путятиной.

«Складами» назывались помещения, где девицы лучших семей добровольно изготовляли пакеты с перевязочным материалом или подарками для действующей армии. Анатолий много раз слышал, что великие княжны Мария и Анастасия работают там, он тоже видел фотографии в газетах. Если старшие царевны, Ольга и Татьяна, снимались в белых косынках с красным крестом, в серых форменных платьях и белых передниках милосердных сестер, то младшие девушки были сфотографированы простоволосыми, с аккуратно заплетенными косами, прилежно склонившимися над большим столом, за которым сидели и другие девушки, скатывающие в трубочки бинты и укладывающие их в специальные коробочки.

И тут Анатолий внезапно вспомнил, где раньше видел Аню. На такой вот фотографии! С этими ее косами, перекинутыми на грудь! И подпись под снимком была: «Великая княжна Анастасия Николаевна помогает нашим „серым героям“ в „Складах“ княгини Путятиной».

Это была она, совершенно точно – она! А мальчик – этот Сережа, которому Анатолий сегодня делал впрыскивание камфары, – это ведь великий князь Алексей Николаевич, наследник престола, тяжко страдающий «викторианской болезнью» [45], которую он унаследовал от своих германских предков. И эта «тетя Надя», которую Анатолий видел только мельком, недаром имеет прусский , вернее, гессенский нос, поскольку ее в девичестве называли Алиса Гессенская, только потом она стала зваться императрицей Александрой Федоровной. А мужчина, который был с ней – тот, по словам отца, который простудился и которого он тоже лечит, – это, значит, сам государь Николай Александрович?!

Да? Или нет? Но если это царская семья, почему она проводит время в захолустных Териоках? Почему живет без всякой охраны, не считая Клима? Почему улицы не патрулируют городовые и переодетые филёры [46]? Нет, это просто похожие на государя, его жену и детей люди, которые именно потому и оберегают свое одиночество, что не хотят досужих расспросов об этом сходстве. Именно поэтому Сережа называл женщину не матерью, а тетей Надей, именно поэтому говорил, что хочет к маме в Казань…