Валентин Лавров - Страсти роковые, или Новые приключения графа Соколова

Распутин лежал там же, где мы положили его. Я пощупал пульс. Нет, ничего. Мёртв, мертвей некуда.

Не знаю, с чего вдруг я схватил труп за руки и рванул на себя. Он завалился на бок и снова рухнул.

Я постоял ещё несколько мгновений и только собрался уйти, как заметил, что левое веко его чуть-чуть подрагивает. Я наклонился и всмотрелся. По мёртвому лицу проходили слабые судороги.

Вдруг левый глаз его открылся… Миг — и задрожало, потом приподнялось правое веко. И вот оба распутинских зелёных гадючьих глаза уставились на меня с невыразимой ненавистью. Кровь застыла у меня в жилах. Мышцы мои окаменели… Так и застыл я в столбняке на гранитном полу».

А дальше… Дальше, по признанию Юсупова, случилось нечто невероятное. Мёртвый Распутин вскочил на ноги. Выглядел он жутко. Рот его был в пене. Со страшным криком он бросился на своего убийцу, пытаясь дотянуться до горла и задушить его. Изо рта потекла кровь.

Началась борьба. Убийца с громадным трудом вырвался из железных объятий Григория Ефимовича, оставив у того в руке свой оторванный погон. Юсупов бросился за подмогой к друзьям-приятелям.

Когда убийцы прибежали на место преступления, то не поверили глазам: необъяснимым образом Распутин поднялся по винтовой лестнице. Теперь он стоял у потайных дверей, ведших во двор. Юсупов чувствовал: разум вот-вот оставит его. Но не одумался, не раскаялся. Он нервно крикнул:

— Дверь на крепком запоре, сам замок снаружи вешал. Не уйдёшь…

И вдруг преступники остолбенели: едва Распутин коснулся дверцы, как та, словно по волшебству, сама раскрылась. Распутин бросился в ночную темноту. Он бежал по рыхлому снегу вдоль ограды.

Убийцы бросились за ним.

Распутин, обернувшись, сильным голосом крикнул:

— Феликс, Феликс, всё скажу царице!

Пуришкевич бежал с револьвером в руке. Два раза он стрелял — и оба раза мимо. Распутин уже почти выскочил на набережную, где убийцы стрелять поостереглись бы — рядом полицейские. Но пуля Пуришкевича в последнее мгновение достала старца. Один из самых загадочных и удивительных русских людей упал возле открытых ворот.

За Пуришкевичем несся Юсупов, держа в руках гирю от Маклакова.

Сиятельный убийца вспоминал об этом так: «К мертвецу меня тянуло, точно магнитом. В голове всё спуталось. Я вдруг точно помешался. Подбежал и стал неистово бить его гирею. В тот миг не помнил я ни Божьего закона, ни человеческого. Пуришкевич впоследствии говорил, что в жизни не видел он сцены ужаснее».

Тело убитого бросили на пол авто, а на труп приказали сесть солдату: «Для маскировки!» Подходящую прорубь облюбовали ещё днём.

Авто рвануло по набережной. Юсупов громко стонал:

— Какой ужас, какая жалость!

Решительный Пуришкевич обнял его за плечи:

— Не стоит тужить о Распутине!

Юсупов с досадой возразил:

— Да я не об этом гаде, а о своей собаке! Я вынужден был пристрелить её и положить на том месте во дворе, у ворот, где снег окрасил кровью старец, мать его! Сделал я это на тот случай, если наши Шерлоки Холмсы всякие, вроде Соколова, попав на верный путь расследования, ну… чтобы сбило их.

В этот момент автомобиль подпрыгнул на дороге. Лежавший в ногах труп Распутина вместе с солдатиком подпрыгнул вверх.

Юсупов с ужасом выругался:

— Фу, этот чёрт напугал меня! И после смерти не успокаивается.

Даже Пуришкевич признался: «Я чувствовал, как по мне пробегала нервная дрожь всякий раз, когда на ухабе моего колена касался мягкий и ещё не успевший, несмотря на мороз, окончательно застыть отвратительный для меня труп».

Знали бы злодеи, что это не был «труп», — Распутин был ещё живой!

Великий князь Дмитрий, сидевший за рулем, въехал на мост. Затормозил возле перил с левой стороны. Внизу, в глубокой темноте, чернела полынья. Торопливо вытащили Распутина, постоянно трясясь от страха быть схваченными, раскачали старца и с силой швырнули в полынью.

— Ах, что мы натворили! — заскрипел зубами Пуришкевич. — Мы забыли цепями привязать к трупу гири. Ладно, швыряй их в воду. А это что? Бот Распутина, с ноги соскочил! Туда же и его…

Юсупов плачущим голосом умолял:

— Скорее, скорее! Что вы, господа, копошитесь? Сейчас нас схватят…

Авто рвануло, подпрыгивая на ухабах неровной дороги. Когда проезжали мимо Петропавловской крепости, авто заглохло. Лазаверт открыл капот, стал прочищать свечи.