Дарья Дезомбре - Сеть птицелова

«Может, – подумала Авдотья, – мы и варвары, каковыми считают нас европейцы, однако укажите мне на француза, который отправил бы слугу обучаться на свои средства в Академию художеств иль в Инженерную школу?»

Де Бриак же, внимательно выслушав Авдотьины рассуждения на тему осчастливленных помещиком крепостных душ, вместо умильной улыбки нахмурил бровь и повертел в руках листок; список включал в себя не более десяти фамилий.

– Тут не так много имен, – сказал он. – Но которые из них могли зайти к юному князю и незаметно забрать его лошадок?

Авдотья помолчала, чувствуя, как страх вновь сдавливает сердце.

Де Риваль, адъютант генерала Сорбье, прискакал в Приволье днем и был принят майором со всевозможным гостеприимством. Стол, несмотря на ясный день, был накрыт в бильярдной, как в комнате, наиболее отдаленной от центральной ротонды, что делало ее отличным местом для не предназначенных для чужих ушей переговоров.

Отдав чистить своему денщику пыльный адъютантский ментик и предложив гостю искупаться перед обедом в реке (предложение, кое де Риваль любезно отклонил), де Бриак повелел солдатам отодвинуть к стене бильярдные столы, приспособив их под холодный буфет – любимое императорское новшество. Взяв себе на тарелку фаршированных яиц и ростбифа, хмурый до сих пор де Риваль несколько приободрился, поведав майору и Пустилье последние новости, часть из которых они уже знали из армейских донесений.

Итак, император, проведя шестнадцать дней в Вильне, через двое суток самолично выедет в Свенцяны, дабы воссоединиться со своею гвардией.

– Прошло то время, – разглагольствовал де Риваль, – когда Екатерина деля Польшу, заставляла дрожать слабохарактерного Людовика в Версале и устраивала так, что ее превозносили все парижские болтуны.

– Вы держите за болтуна Вольтера? – поднял бровь де Бриак. С недавних пор любая критика российских императоров – и этой страны – отчего-то стала ему несносна.

Де Риваль поднял бровь:

– О да! И за преопасного. Но я о другом, – положил он себе в рот изрядный кусок сочащегося кровью ростбифа. – Я о ее внуке. Ежели Александру нужны победы, пусть ищет их на Востоке и не вмешивается в дела Европы, где его никто не ждет!

Де Бриак снова открыл было рот, но почувствовал на себе чуть насмешливый взгляд Пустилье и вместо этого спросил:

– А как вам показалась жизнь в Вильно?

Де Риваль закатил глаза, отпил кларета:

– Суета сует. Штабные, адъютанты носятся по всем дорогам. Император в неистовстве – русские ускользают!

– И много взято пленных?

– Увы. Стычки почти безрезультатны. Генерал Кульнев, отступая, изловчился взять в плен генерала Сен-Женье и немало солдат. – И де Риваль вздохнул: – Это наш первый пленный генерал за кампанию.

Между тем Наполеон был прав, срывая гнев на своих подчиненных. Промедление в кампании, – «этом польском деле», как называли ее в ставке, – обошлось уже весьма дорого. Первые же переходы под проливными дождями сказались губительным образом на войсках: в некоторых батареях пала треть лошадей. Отстали обозы, а обитатели деревень спасались в леса, угоняя с собою скот. Но и жара оказалась не лучше. Жара и пыль. Ветераны вспоминали Египет и сирийские пустыни.

– Говорят, – вновь подставил бокал под темную струю кларета адъютант, – в лесах формируются партизанские отряды. Мужики сами по себе не были бы большой бедой, но вот помещики, встающие во главе отрядов! Все эти отставники, годами скучавшие в своих имениях, теперь, похоже, вспомнили запах крови.

Пустилье переглянулся с майором. Де Бриак кивнул: он слышал о партизанах. Решив не уточнять, от кого именно.

– Пуститься на такое предприятие, – понизил голос до шепота де Риваль, – было чистым безумием! Чего можно ожидать осенью, коли в июле ледяные дожди убивают лошадей и делают дороги непроездными? – Адъютант вздохнул. – Мюрат двинулся за армией Барклая, Даву устремился наперерез Багратиону. Вместе с восьмидесятитысячным войском короля Иеронима он быстро раздавит грузинского князька. Однако план императора разделаться с 1-й западной армией в приграничном сражении потерпел крах.

Veni, vidi, vici [51] Пришел, увидел, победил ( лат .). Знаменитое донесение Гая Юлия Цезаря, ставшее крылатым выражением. не удалось. Де Бриак понимал расстройство де Риваля. Кому охота забираться во глубину российских степей?

– Однако мы заняли очень выгодную позицию, – сказал он вслух, подлив вина в бокалы доктору и адъютанту. – Вклинились между двумя армиями. А промедление – что ж. Отдых полезен и лошадям, и людям. Подтянулись тыловые подразделения, войска вновь обеспечены продовольствием…