Борис Сударушкин - Секрет опричника; Преступление в слободе

Когда археолог Малов вошел в кабинет, я не сразу узнал его, так он изменился за эти дни: на похудевшем лице остались одни глаза, нос заострился, кожа приобрела землистый, нездоровый цвет, голову стягивала марлевая повязка.

Опустившись на стул, который заботливо подвинул к нему Марк, Малов без предисловий заговорил:

– Не могу себе простить, что прошлый раз здесь, в этом самом кабинете, не рассказал все откровенно, без утайки. Иначе, наверное, ничего подобного со мной не случилось бы. – Кончиками пальцев археолог осторожно коснулся бинта на голове. – Ведь я еще тогда понял, что вы пригласили меня не для того, чтобы узнать об экспедиции в Отрар. И промолчал. Выходит, сам себя наказал…

– Успокойтесь, Аркадий Павлович, – остановил его Марк. – Запоздалыми сожалениями ничего не поправишь. Действительно, нас интересовала ваша поездка в Листвянск.

– Что же вы об этом прямо не спросили?

– Теперь и я раскаиваюсь, что не сделал этого. Вот и получается, что в случившемся мы с вами оба виноваты.

– Вашей вины здесь нет, – возразил Малов. – Видимо, кто-то сообщил вам, как я с какой-то непонятной целью бродил по тайге?

– Да, мы получили письмо из Листвянска, автор которого высказал предположение, что вы разыскивали в тайге клад, оставленный Прохором Теминым.

– Какой клад? – вроде бы искренне удивился Малов. – Я о нем ничего не слышал.

Марк, помешкав, уточнил:

– Ваша мать – Татьяна Прохоровна Темина?

– Да, это ее девичья фамилия. Мама умерла в прошлом году. Ни о каком кладе она мне не говорила, – повторил Малов, все больше волнуясь.

Заметив это, Марк сказал:

– Хорошо, оставим клад в покое, поговорим о другом. В Листвянске живет некий Крашилов Захар Сергеевич. Вы с ним незнакомы?

– Крашиловы жили по соседству с домом, в котором я останавливался. Сколько лет этому Захару Сергеевичу?

– Около семидесяти.

– Нет, с ним я не встречался. Но с молодым Крашиловым я однажды столкнулся нос к носу.

– При каких обстоятельствах?

– Я выходил в магазин за сигаретами, возвращаюсь, а он из дома моей хозяйки по крыльцу спускается.

– Больше вы с ним не виделись?

Прежде чем ответить Марку, Малов задумчиво провел пальцами по бинту на голове.

– Однажды в Москве я заметил человека, очень похожего на него.

– Где это случилось?

– В Оружейной палате. Но полной уверенности у меня нет – тот человек был с бородой, лохматый, а этот – тщательно выбритый и стриженый.

– Не помните, как он был одет?

– В серый костюм, это я точно запомнил.

Марк повернулся ко мне:

– Думаешь, он самый?

– Все сходится.

Марк опять обратился к археологу:

– Получается, Аркадий Павлович, этот человек поехал за вами в Москву и здесь следил за каждым вашим шагом…

Марк коротко рассказал, как получилось, что я очутился в Оружейной палате одновременно с Маловым, о замеченной мною слежке, о письме, написанном стариком Крашиловым, о неожиданном отъезде из Листвянска сына Крашилова, об истории Теминского золота.

– Конечно, я знал от матери, что в честь деда назван прииск, но о кладе она мне ничего не говорила. Неужели вы до сих пор мне не верите?

– Если бы не верили, не беседовали бы с вами так откровенно. Скажите, а там, в Листвянске, за вами никто не следил?

Малов помолчал и неуверенно промолвил:

– Я не могу ответить на этот вопрос определенно. Иногда в тайге у меня действительно возникало ощущение, что кто-то идет за мной по следу. Но я объяснял эти подозрения своей мнительностью.

– А в Москве такого впечатления не возникало?

– В толчее заметить слежку трудно, практически невозможно. Да мне и в голову не приходило, что за мной могут следить. Нападение в подъезде было для меня полной неожиданностью.

– Человека, который ударил вас, вы видели?

– Какое там видел, разве только тень от него. Потом удар – и провал в памяти. В себя пришел в больнице. Узнал, что пропала одна старая тетрадь, которая была при мне, стал сопоставлять остальные факты и пришел к выводу, что из-за нее напали. Кстати, до этого в Листвянске кто-то рылся в моих вещах. На хозяйку никак нельзя подумать. Но тогда я не обратил на этот случай особого внимания – ведь ничего не пропало.

– А тетрадь, о которой вы говорили? – спросил Марк. – Она тогда уже была у вас?

– Была, но я ее все время при себе носил… А знаете, ведь с молодым Крашиловым я столкнулся на лестнице в тот самый день, когда кто-то в моих вещах копался, – вспомнил Малов. – Неужели он? Но зачем ему эта тетрадь потребовалась?