Валерия Вербинина - Иван Опалин. 9 книг

– Не обращай внимания, это я так. Ты, главное, холодного не пей.

Сделав над собой усилие, Иван поблагодарив хозяина дома за бечевку, попрощался с Марфой и удалился.

– Ой, не нравится мне все это, – вздохнула Марфа, глядя, как он садится в телегу и лошадь трогается с места.

– Мне тоже, – коротко ответил ее муж.

– А ведь ты бы мог ему пособить. Если б захотел.

– А я не хочу, – с вызовом ответил Терешин, поворачиваясь к ней. – Бечевку я ему дал, а с остальным пусть сам справляется. Не мальчик.

– Да ну тебя…

– Марфа, не дури. Он вовсе не такой простак, каким кажется.

– Ну тебе-то, конечно, лучше знать, – протянула жена. – Это правда, что он сказал?

– Когда? – спросил Виктор, напустив на себя безразличный вид.

– Что призрак на самом деле человек. Правда?

– Много будешь знать, скоро состаришься, – засмеялся муж.

– Витя!

– Ну слушай, чего ты от меня хочешь… Я думаю, он прав.

Жена смерила его подозрительным блестящим взглядом.

– В жисть не поверю, – неожиданно объявила она, – чтобы ты чего-то не знал.

– Будет, Марфуша. Ты же знаешь: я не в свои дела не суюсь.

– Скажи мне: кто это?

– Марфуша…

– Сейчас же говори, а то ужинать будешь без пирожков!

– Марфа! Ну за что же сразу такая казнь… Ладно. Ставлю на последнего, кто остался в доме.

– На… – Марфа нахмурилась. – Так это Платон Аркадьевич, что ли?

– В сговоре с Лидией, конечно.

– И зачем им это? Чтобы выжить комсомольцев? Но они же вроде ладили…

– Нет, тут что-то другое. – Терешин нахмурился. – Знать бы еще, что именно…

– Ты меня совсем сбил с толку, – сказала Марфа жалобно. – А как это связано со смертью комиссарши?

– Никак. Выбрось ее из головы.

– Но ведь я видела, как топор ее убил – без чьей-то помощи. Витя! Если это не было чудо, что же это тогда?

– Поменьше бы ты болтала с отцом Даниилом о чудесах. У меня из-за этого могут быть неприятности.

– Знаешь, – сказала Марфа, и ее губы дрогнули, – я молюсь обо всех павших. И даже о той комиссарше, хотя все знают, что она расстреляла ни за что ни про что сына Пантелея, которому было всего 15. А ты… ты говоришь…

– Я ничего не говорю, – поспешно сказал Терешин, притянув ее к себе. – Я все знаю, я тебя люблю за это. Просто… понимаешь, сложно все. И я чувствую, что дальше не будет легче.

Марфа хлюпнула носом и прижалась лицом к его плечу.

Разговор с Терешиным оставил у Опалина двойственное впечатление. Иван был рад, что добыл бечевку, которая играла существенную роль в задуманном им плане, но ему крайне не понравился намек собеседника на то, что ему, Опалину, лучше заболеть, чтобы дело поручили кому-нибудь другому. То ли агент ГПУ знал куда больше, чем говорил, и пытался таким образом его предостеречь, то ли испытывал, не дрогнет ли он – и обе версии были Опалину не по душе. Кроме того, от него не укрылось, что, застав его разговаривающим с Марфой, Терешин аж позеленел от ревности, и какое-то время все висело на волоске.

Тут Опалин заметил, что они возвращаются в усадьбу, окликнул возницу и сказал, что ему надо увидеть доктора Виноградова.

– К дохтуру так к дохтуру, – пожал плечами Свешников. – Н-но…

Здание бывшей земской больницы являло собой плачевное зрелище. Часть окон зияла пустотой; некоторые были забиты досками. Стекло сохранилось только в нескольких рамах. Угол одноэтажного здания, судя по всему, после пожара рухнул; о крыше Опалин предпочел не задумываться.

– Под ноги смотри, – напутствовал его возница. – Крыльцо гнилое совсем. Да и внутри не лучше…

Дверь протестующе заскрежетала, когда Иван отворил ее, и закрылась с тем же отвратительным звуком. Внутри пахло йодоформом, и под потолком чирикал воробей, неведомо для чего сюда залетевший. В тесной приемной сидела старуха с обреченным выражением лица; возле нее лежал костыль. Опалин сунулся в кабинет, где хмурый бородатый шатен лет тридцати осматривал парня, явно страдающего рахитом.

– Я ищу доктора Виноградова, – сказал Опалин. – Это вы?

– Нет. – Шатен отложил стетоскоп. – Я Горбатов, фельдшер. Э… может, ты в другое время зайдешь? Не думаю, что доктор…

Опалин не любил, когда ему начинали с места в карьер тыкать, и насупился.

– Я агент уголовного розыска, – отчеканил он, – пришел по делу, и доктор мне нужен прямо сейчас. Где он?

Рахитичный смотрел на него во все глаза.

– Вряд ли он… – вяло начал фельдшер, потом махнул рукой и поднялся из-за стола. – Ладно, пошли.