Игорь Лебедев - Нотки кориандра

Внимание Ардова привлек молодой человек в черном мундире почтового ведомства. И хотя «картотека памяти» не выдала сыщику ничего подозрительного об этом господине, вид его вызывал беспокойство: молодой человек был явно напряжен, лицо — белое как холст, губы искусаны в кровь. И — главное: правую руку он скрывал за пазухой, словно намеревался извлечь из-под полы нечто опасное в самый неподходящий момент. Ардов устремился к чиновнику и уже протянул было руку, чтобы сжать его локоть, как вдруг господин, словно что-то почувствовав, сам выпростал руку! У Ильи Алексеевича ухнуло сердце, но оказалось — напрасно. В руке молодого человека появился букетик голубых цветов, которым он встретил подошедшую барышню.

Илья Алексеевич тронул котелок в ответ на удивленный взгляд барышни, досадливо хмыкнул и, развернувшись, продолжил обшаривать взглядом собравшихся.

Подъехала карета английского посла О’Коннора, появился поверенный в делах греческой миссии Томбази, эффектно подкатил в посольском ландо «адамон» с запряжкой шестеркой белых лошадей посланник Северо-Американских штатов Брекенридж с супругой…

— Илья Алексеевич! — раздался сзади мягкий бархатистый голос, обдавший Ардова волной терпкого и слегка кисловатого запаха юдзу [83] Юдзу — фруктовое растение рода цитрус, распространенное в Юго-Восточной Азии. .

Сыщик обернулся. Перед ним в бархатном гранатовом фраке стоял Костя-Данго, король блинопеков [84] Блинопек — фальшивомонетчик ( блатн .). .

Несмотря на то, что Костя посвятил свои таланты неблаговидному промыслу, Илья Алексеевич чуял в нем родственную душу, взыскующую красоты и гармонии. И еще одно обстоятельство стимулировало в сердце сыщика высшую степень приязни: однажды этот господин спас Ардову жизнь.

Проявляя деликатность, Данго не стал интересоваться причинами ссадин и порезов на лице сыщика.

— Что же не заходишь на игру? — спросил он, разумея японский «кой-кой», к которому имел страсть.

Илья Алексеевич рассеянно взглянул на знакомца.

— Вы в трауре? — удивился он, обратив внимание на брошь из черной яшмы на лацкане.

— Скончалась вдовствующая императрица, — с грустью подтвердил Костя, имея, конечно же, в виду вдову японского императора Комэй [85] Комэй (1831–1867) — 121-й правитель в истории Японии. , которого она пережила ровно на тридцать лет.

Внимательный взгляд Данго сразу заметил обеспокоенность, обуревавшую сыщика.

— Ищешь кого? — справился он.

— Ищу, — признался Ардов, продолжая беспокойно стрелять взглядом по сторонам. — Но кого — сам не знаю.

— Ну, это как водится, — усмехнулся Костя и гортанным голосом изрек какую-то японскую мудрость. — «Под ногами фонарщика всегда темно», — перевел он и растворился в толпе подобно синоби-но-моно [86] Синоби-но-моно — разведчик-диверсант в средневековой Японии (ниндзя). , обдав Ардова на прощание волной вербены.

Илья Алексеевич бросил взгляд на фонарь, поднятый над площадью на высокой узорчатой чугунной ножке, украшенной по случаю торжества светящимися звездами из трубок. Свет нескольких таких светильников разливался окрест. Темные места образовывали тени, отбрасываемые под светом фонарей экипажами и афишными тумбами. За одной из них сыщик приметил человека с тростью, старательно изучавшего афишу с темной, неосвещенной стороны. Это выглядело странным: что там можно прочесть во мраке? Когда фигура на мгновение вышла из тени, Илья Алексеевич вздрогнул: господин имел черные усы с подвитыми бретцельскими концами. Несмотря на расстояние в десять саженей [87] Около 20 метров. , Ардову показалось, что это лицо ему знакомо. В ухо ударил комариный зуд.

Сыщик ринулся было к афишной тумбе, но едва не угодил под копыта лейб-казачьего эскорта, на рысях сопровождавшего экипаж прибывшего на премьеру короля Сиама Пхрабата Момдета Пхра Порамина Маха Чулалонгкорна. Явление бородатых казаков с пиками в высоких бараньих шапках с алыми шлыками и в неимоверно широких шароварах с лампасами вызвало небывалый ажиотаж среди публики. Толпа колыхнулась и устремилась встречать редкого заморского гостя.

Когда вид на тумбу открылся вновь, подозрительного господина на прежнем месте не оказалось.

Ардов увидел, как на площадь въехала карета турецкого посланника — на козлах сидел кучер в красной турецкой феске.

Оставались секунды до развязки. Сердце грохотало в груди.

Не сходя с места, Илья Алексеевич вызвал в памяти вид господина с тростью в момент, когда тот ступил в свет фонаря: кажется, он пристально куда-то всматривался. Ардов проследил направление взгляда — он был устремлен на боковой флигель театра. Из-за него вышел худощавый молодой человек в длинном пальто с руками в карманах. Ардов двинулся наперерез. Сердце бешено грохотало.