Оскар Мюриэл - Темные искусства

— Частый гость! Посещает ли мистер Макгрей ваше заведение исключительно ради еды и питья?

Ее щеки зарделись.

— Что вы имеете в виду?

Пратт передал стопку подписанных заявлений Норвелу.

— Довольно много ваших частых гостей утверждают, что вы с инспектором Макгреем имеете периодические — как бы мне это назвать, чтобы не оскорбить слух более благородных леди в этом зале?

Когда в зале кто-то захихикал, Норвел громко кашлянул.

— Прокурору следует внятно высказаться или перейти к следующему вопросу.

Пратт осклабился.

— Слушаюсь, Ваша честь. Принимая во внимание известную дружбу инспектора Макгрея с обвиняемой, я считаю эту деталь крайне значимой. Понимаете, очень красивая вырисовывается цепочка совпадений: мисс Маклин имеет… связь с инспектором Макгреем, который ведет данное дело. Помогает ему в этом младший инспектор Иэн Фрей, также здесь присутствующий, — я чуть было не вскричал « я не младший !», — который, в свою очередь, приходится сыном досточтимому барристеру мистеру Фрею, проделавшему сюда путь из самого Лондона, прервавшему свою заслуженную отставку ради того, чтобы защищать эту женщину, совсем не подходящую клиентку для человека его статуса. И только Богу известно, каким образом мистеру Фрею удалось добиться показаний от такой уважаемой персоны, как ледиЭнн.

— Воздержитесь от спекуляций, — вмешался Норвел, и я улыбнулся. Он явно не был ни на чьей стороне.

— Прошу прощения, Ваша честь. Последнее предположение может быть и домыслом, но правда есть правда: мисс Драгня определенно удачно разыграла свои карты. Ей прекрасно известно, где и как использовать свое влияние. Она…

— Полагаю, у вас нет больше вопросов к мисс Маклин? — снова перебил его Норвел.

— Нет, ваша честь.

— Хорошо. Тогда дальше мы выслушаем показания самой обвиняемой.

Катерина прислушалась к нашим советам и пересказала события без особенных эмоций и не прибавив ничего к уже известным фактам. Но зал все равно напряженно ловил каждое ее слово. Отец не стал задавать ей вопросы про дух бабушки Элис и больше не упоминал фотографию с дланью Сатаны. Катерина завершила свой рассказ, поведав суду, что ей стало душно, после чего она потеряла сознание. Как она нам и говорила, последним, что осталось у нее в памяти, было то, как крепко полковник Гренвиль и мистер Уилберг сжимали ее руки, а также вспышка фотографического аппарата.

— Насколько я понимаю, мисс Леонора Уилберг была вашей постоянной клиенткой, — сказал отец.

— Да.

— Она хорошо вам платила?

— Да, сэр. Очень хорошо. Всегда вовремя. И всегда давала мне на чай.

— Стало быть, ее смерть — серьезный удар по вашим доходам?

Лицо Катерины приняло печальное выражение.

— Дело не только в деньгах. Она была хорошей девушкой. Ее считали странноватой, но мне она нравилась. Добрая была душа.

Я до конца не понял, говорит ли она правду или просто приукрашивает.

— И вы не состояли в каких-либо отношениях ни с кем из прочих жертв? — спросил отец.

— Нет. Я только про полковника слышала, но живьем его до того не видела. О других я вообще ничего не знала. Я познакомилась с ними только той ночью.

— И вы абсолютно в этом уверены?

— Да, я же под присягой, — пробурчала она.

Отец улыбнулся.

— Разумеется, мадам. — Он повернулся к присяжным и судье. — Вся картина перед вами. Эта женщина никак не была связана с погибшими, не держала на них зла и не вела с ними дел, за исключением редких заданий от мисс Леоноры Уилберг. К чему ей убивать шесть человек, о которых она практически ничего не знала? — с пафосом продолжил он. — Какой здесь мотив? В чем выгода? Где тут логика ? — Несколько присяжных закивали и стали перешептываться. Отец взглянул на них с довольным видом. — Ничего из этого здесь нет — вы и сами это видите.

Катерина уже почти было улыбнулась ему, но тут отец посмотрел на нее с неимоверным презрением.

— Откуда вообще такой женщине что-то знать о столь уважаемых людях? Неужели она могла что-то иметь против полковника? Против героя войны? Она? Женщина очевидно более низкого положения? Необразованная плебейка-чужестранка!

Катерина скрежетала зубами и сверлила отца таким гневным взглядом, что я испугался, не накладывает ли она на него вечное проклятие.

— О нехватке медицинских доказательств, — продолжил ни о чем не подозревающий отец, — уже было сказано. У нас нет улик, которые могли бы подтвердить вину этой леди или прояснить, что именно убило тех несчастных господ. Следовательно… — продолжил он, театрально загибая пальцы, — нет ни мотива, ни способа, ни орудия убийства.