Вадим Сухачевский - Из архивов тайного суда

…Так же обнаружены трупы двух известных полиции московских воров, «Кольки Ржавого» и «Сени Разгуляя», оба были убиты выстрелами в голову. Вероятно, «Черный Аспид» нанял разовых «подельников» и без сожаления разделался с ними, чтобы никто его не опознал…

…Истинным чудом можно назвать спасение недавно похищенной Юлии Каминской. То ли под действием морфина, то ли что-то предчувствуя, она в ту ночь зачем то забралась под кровать и была не обнаружена злодеями. Но, к сожалению, и свидетелем ее назвать трудно, ибо ничего в ту ночь не видела, а во время своего пленения постоянно пребывала с повязкой на глазах…

…что даже бандитский мир Москвы содрогнулся от подобной жестокости и, по нашим сведениям, вынес этому Черному Аспиду смертный приговор…

…похищено же в доме было всего лишь…

* * *

…Да, похищены были только серьги и перстень убиенной г-жи Каминской не Бог весть какой ценности. Даже лежавшие в бюро у г-на Каминского 5 тысяч рублей золотыми деньгами остались нетронутыми. Стало быть, цель того ночного злодеяния Черного Аспида, действительно, была одна: сразу прогреметь своей жестокостью на всю империю.

И добился-таки, мерзавец, своего! С тех пор в других крупных городах России (а случаи такие позже успели произойти и в Киеве, и в Харькове, и в Нижнем, и в Ростове на Дону, и в Баку, и в Тифлисе) люди, получившие отрезанный палец или ухо своего похищенного чада, в полицию уже не обращались и немедленно выкладывали злодею требуемую им сумму.

Как правило, узнавалось о происшедшем лишь много позже, ибо потерпевши молчали, дрожа от страха. И во всех тех городах тамошний бандитский мир, узнав о том, немедленно выносил смертный приговор заезжему вурдалаку, поскольку подобные злодеяния отвратительны даже иным заядлым преступникам, так что, боясь их мести, сей Черный Аспид вынужден был постоянно гастролировать по всей России, дабы творить свои черные дела.

Последним же его посещением была не далее, как позавчера, отмечена Одесса, где я в эту пору как раз находился по совсем другим делам Тайного Суда (о которых уже вскользь упоминал), и вдруг весь город, несмотря на творящуюся вокруг революционную смуту, загудел совсем по иному, не связанному с революцией поводу.

У богатого тамошнего ювелира Соломона Гершмана внезапно пропал его единственный сын, девятилетний мальчик. Далее – как в других городах: пакет, в котором лежало отрезанной ушко ребенка и требование выкупа в 200 тысяч рублей.

Тут надобно, однако, сказать, что Одесса в некотором отношении сильно отличается от прочих городов империи. Здешний бандитский мир по своему влиянию не уступает (а то в чем-то и превосходит) и полицию, и даже Охранное отделение, а посему давно уже обложил данью всех местных богатеев (подобное явление, недавно распространившееся и в Северо-Американских Штатах, именуется там « racket » ), оттого одесские бандиты ведут свою бухгалтерию и наблюдают за доходами и расходами тутошних богачей намного зорче, нежели фискальные органы. Собрать 200 тысяч для выкупа единственного сына было для Соломона Гершмана задачей вполне посильной, однако не поставить в известность об этом своих могущественных «покровителей» (а у него они были самими могущественными во всей Одессе) он просто никак не мог. Ну а уж те, считая деньги по сути своими, решили: пойти на сделку с каким-то залетным наглым вымогателем – это себя не уважать. В дело включился некий Мишка Япончик, восходящая звезда бандитской Одессы, и действовал о со своей бандой, надо признаться, гораздо более умело, нежели московская полиция в деле г-на Каминского; однако же, чем дело кончилось?

Это был, говорят, единственный серьезный провал оного Мишки Япончика. На другой день ювелир Гершман получил рогожный куль, в котором покоились останки его мальчика, присланного расчлененным на куски. В тот же день люди Япончика обнаружили в одном из подвалов на окраине города фирменный, так сказать, знак Черного Аспида – двух его застреленных подельников, тоже залетных, поскольку никто из одесситов их не знал. Да никто из здешних и не пошел бы на такое злодейство. Снова отдам Одессе должное – даже еврейские погромы прекратились в те дни.

(Упомяну, кстати, что, по сообщениям, один из убитых залетных был черен как смоль, второй – блондин славянской внешности. Узнав об этой подробности, я вспомнил, что убитые после московского злодеяния в доме Каминских Колька Ситный и Сеня Разгуляй тоже имели совершенно противоположный друг дружке окрас: цыган Колька был жгучий брюнет, природный русак Разгуляй – блондин с голубыми глазами. Такая же разность мастей у убитых подельников Аспида наблюдалась и в других городах России, где он оставил свои кровавые отметины. Да, у этого упыря, безусловно, имелся какой-то свой эстетический стиль!)