Андрей Демидов - Мысли

— Может быть, уголовники уйдут отсюда? Тогда мы выскользнем из бункера до подхода групп КГБ или армейских частей.

— Хорошо бы… — согласился Манфред.

Снаружи послышалась частая стрельба. К крутящемуся над верхушками деревьев вертолету потянулись цепочки трассирующих пуль.

— Нет, не уйдут. Не удивлюсь, если они сейчас все до одного плотно накачались наркотиками, — сказал Манфред и отвернулся от амбразуры.

В этот момент вертолет неожиданно взорвался ослепительным шаром воспламенившегося горючего, разлетелся кусками обшивки и ошметками человеческих тел.

— Кретины, они сошли с ума! — закричал Николь, вцепившись пальцами в приклад автомата.

Мяскичеков хмуро наблюдал за падающими на землю горящими обломками. Отблески пламени играли в его воспаленных глазах, будто огонь шел изнутри, из его памяти. Неожиданно, как в театре, зазвонил телефон. Все вздрогнули. Фромм полез куда то в угол, разгреб завалы пустых картонных коробок и извлек полевой телефон допотопного образца. Он приложил трубку к уху и сквозь треск помех услышал голос Фритца:

— Эй, это я, Хольм. Я в южном секторе… У меня все тихо, но напротив тоже сидят бандиты. Выйти наружу не дают. Зато, пока я сюда шел, обнаружил спящего парня. Он стерег дверь, за которой я нашел маленький арсенал. Оружие, правда, сорокалетней давности, но вполне исправно. Я навьючил на парня одну бандуру и уже пристроил ее у себя, вот послушайте!

— Эй, Хольм, ты что, спятил там, в катакомбах?! — заволновался Фромм, стуча по отключившемуся телефону. Где то жахнул отрывистый минометный выстрел и запела, удаляясь, мина. Послышался мощный разрыв.

— Это «стодвадцатимиллиметровка». Я узнаю характерный вибрирующий звук стабилизаторов. Хорошая штука. Ну ка, Хорст, вызови мне нашего артиллериста! — повеселел Манфред.

Он слабо себе представлял, как можно использовать миномет, находясь внутри бункера, но Фритц как то выстрелил. Фромм безрезультатно дергал клавишу аппарата, а над лесом, удивленно затихшим, беспрерывно грохотали минометные разрывы.

Фритц отводил душу. Мяскичеков тревожно прислушивался к минометному огню, не понимая сути происходящего. Он уже перебрал по два раза оба своих автомата, вычистил копоть из стволов, от нечего делать перезарядил магазины, проверил запалы гранат и теперь с противным визгом точил свой нож о кусок бетона, зажатого между колен. Спецназовец был предельно собран и сосредоточен, будто ему через секунду предстояло шагнуть за борт самолета и понестись к земле в затяжном прыжке.

— Алло, это Хольм. Ну как? — опять заработал телефон.

— Почему с тобой не соединяет? — Фромм прекратил щелкать клавишей.

— А черт его знает. — весело отозвался Фритц.

Через пятнадцать минут, заперев в одном из помещений охранника, проспавшего у оружейного склада всю атаку, и еще одного боевика, плутавшего по подземелью с простреленным легким, Манфред и Фромм уже пристраивали в амбразуре расконсервированный крупнокалиберный пулемет МГ 40. Мяскичеков, кряхтя, таскал пыльные ящики с патронами, ручными гранатами и пустые, в упаковках, скатки пулеметных лент. Николь пристроил возле себя машинку для их набивки и вовсю крутил ручку, подсыпая свободной рукой в большую воронку горсти патрон. Он чем то напомнил Манфреду домохозяйку, проворачивающую фарш на котлеты. Фритц бегал туда сюда, сокрушаясь по поводу того, что в кровле северного крыла центрального бункера нет дыры, как у него в южном секторе, через которую он изредка палил из миномета. В конце концов Манфред отправил его искать проход к огневой точке напротив центрального входа. Через некоторое время Фритц замахал оттуда носовым платком. Все шло как нельзя лучше, вот только вся ситуация в целом была, как выразился бы Татаринов, «туши свет».

Несмотря на то что Николь изрешетил из пулемета все пространство перед собой и несмотря на умелую тактику коротких перебежек спецназовца и снайперский огонь Фритца по амбразурам северного бункера, боевики прочно контролировали окрестности, а система их огня, то ли случайно, то ли в результате чьего то умелого руководства, представляла собой абсолютно непреодолимую преграду.

По крайней мере, днем.

Фромм, который пытался под заградительным огнем выскочить из «Логова», вернулся с простреленной левой рукой. К счастью, кость была не задета. Мяскичекова тоже пару раз зацепило шальными пулями и слегка контузило. И хоть он не подавал виду, раны на его ноге и предплечье болезненно кровоточили… Манфред же разодрал до мяса колено, неудачно упав на кусок арматуры, торчащий из земли.