Андрей Демидов - Мысли

После скудного обеда, состоящего из куриного паштета, зеленого консервированного горошка и остатков хлеба, найденных в бункере, настроение у всех упало.

Над «Логовом» стояла гробовая тишина. Только потрескивали балки горящих бараков и с вкрадчивым шелестом падали с деревьев обгоревшие ветви. Мяскичеков, кривясь от боли, отнес несколько банок консервов и пачку сигарет боевикам, запертым в одном из помещений северного сектора, и опять взялся точить свой тесак. Николь, приняв лошадиную дозу пектазола, дремал, уткнувшись в приклад пулемета. Фромм маялся рукой, бережно качал ее, как младенца, дуя на опухшие от тугой повязки пальцы. Манфред дежурил у амбразуры, иногда брал трубку телефона и угрюмо слушал доклады Фритца из южного сектора. Тот уже успел натаскать в каземат, где хранилась электроника, несколько ящиков мин и гранат и, закрепив среди них противопехотную мину, протянул от нее прочный шнур к себе в сектор.

Отрезанные от всего мира, сидящие среди заболоченных Ковельских лесов, укрытые старыми обветшалыми укреплениями Второй мировой войны, они как манны небесной ждали сумерек.

Ждали, почти не двигаясь, но каждый был готов в любую минуту броситься на отражение штурма или в прорыв. Они нашли бензин и опять запустили дизельный электрогенератор. «Шарповский» телевизор еле дышал сквозь полосы помех, постоянно переключая каналы, они смотрели то какой то съезд с гигантским профилем Ленина за спинами президиума, то пресные мультфильмы и учебные программы испанского языка. Они убивали время, они ждали. А время работало против них.

— Черт побери, почему они не уходят, эти еханые блатари! — устало злился Мяскичеков, заползая в бункер после очередной неудачной попытки прорваться сквозь простреливаемое боевиками пространство.

Николь, заканчивая расстреливать очередную ленту, задыхался от кислого резкого запаха отработанных пороховых газов.

— Когда нибудь закончится этот идиотизм? Неужели всем наплевать, что в центре России уже сутки идет настоящий бой!

На эту отчаянную реплику Фогельвейде ответил философски:

— Все когда нибудь кончается. А Ковель, Ганс, не центр России. Сталинград — центр России. По крайней мере, для меня так.

Около пяти часов вечера Николь тревожно воскликнул:

— Они идут на штурм!

И в ту же секунду тишина над «Логовом» разорвалась грохотом стрельбы. Манфред увидел, как из северного бункера боевики стреляют в сторону леса, по суетливо перебегающим силуэтам.

Силуэтов было много. Они ловко прятались за стволами деревьев, делали короткие перебежки и огрызались автоматным огнем. Фритц доложил — перед ним в лесу идет бой, разобраться, кто в кого стреляет, невозможно, и он на всякий случай вмешиваться не спешит. Манфред приказал ему открывать огонь только по тем, кто будет приближаться к центральному бункеру.

— Ну, вот и все. Это, скорее всего, армия. Сейчас они уничтожат уголовников, а нас закидают газовыми гранатами и зальют напалмом. Татаринов, иуда, добрался таки до своих.

Фромм, взяв на плечо пулемет, ушел в огневую точку напротив. Николь лихорадочно набивал ленты, а спецназовец стоял как статуя у амбразуры и тупо таращился в грохочущее пространство. Манфред попытался знаками объяснить ему, что это наступает его армия и он может выйти к своим. Но то ли Мяскичеков ничего не понял, то ли, как раз наоборот, все очень хорошо понял, но он вежливо отстранил мешающего «прибалта» и принялся короткими очередями срезать боевиков, выскакивающих из северного бункера. Он стрелял, скрипя зубами и изредка сплевывая на замусоренный пол тягучую слюну.

— Они бегут сюда, Манфред! — крикнул Николь и припал к пулемету.

Манфред четко различил на атакующих пятнистую униформу, бронежилеты и бронешлемы.

Это были солдаты. Скорее всего, спецназ армии. Они уже ворвались в северный бункер и заняли канавы вдоль заросшего узкоколейного железнодорожного полотна и теперь готовились для решительного броска, пытаясь подавить пулемет Николь.

Позвонил Фритц и сообщил, что ему удалось приладить миномет под нужным углом и он ведет плотный заградительный огонь. Хольм заставил двух пленных боевиков ворочать минометную станину и подтаскивать боеприпасы.

— Парни слушаются беспрекословно. Понимают, чем пахнет, если из КРВТ плена, они попадут в КГБ плен.

Чуть позже, над «Логовом» зависли боевые вертолеты Ми 24А и дали залп НУРСами по центральному бункеру.

— Надо же, и «Крокодилы» пожаловали… — удивился Мяскичеков, на секунду прекратив стрелять по засевшему в канаве противнику.