Андрей Демидов - Мысли

С трудом протиснувшись через полузасыпанный участок галереи, он, проскальзывая подошвами по ступенькам металлической лесенки, поднялся через люк на следующий ярус объекта. Перед ним тихо поскрипывала петлями дверь, за которой виднелись трехъярусные койки с подушками и одеялами без постельного белья.

— Правильно, я был в точно таком же бункере в Пенемюнде! Тут за поворотом центральный коридор и главный вход…

В коридоре, прислонившись спинами к стене, угрюмо сидели двое раненых боевиков. Увидев Фогельвейде, они подняли вверх руки.

Один из них был очень плох, касательное ранение черепа медленно сочилось бурой кровью, пропитывая неумело намотанные тряпки.

У второго были прострелены обе ноги. Бурый след на пыльном полу прослеживал путь, по которому он сюда полз. Хольм Фритц обыскал их и, не найдя никакого оружия, кроме самодельного ножа с наборной ручкой из разноцветного оргстекла, запер раненых в боковой комнатке, приперев дверь доской от разбитой выстрелом скамейки.

Пока спецназовец закручивал штурвальный запор двери центрального входа, Манфред смотрел наружу через одну из амбразур.

Туман начал рассеиваться. Светало. В сотне метров от центрального бункера виднелись полуразрушенные бараки. Чуть ближе, среди высоких, старых осин холмиком возвышался колпак огневой точки с амбразурами, обращенными на центральный бункер. Метрах в двухстах, левее за штабелем старых шпал, он угадал еще одну огневую точку. На ее земляном накате лежали двое боевиков и интенсивно палили из автоматов куда то за бараки. Трассирующие пули с визгом и треском впивались в стволы осин и сбивали сучья. Из за бараков слышалась интенсивная ответная стрельба и невнятные крики. Подряд рванули две гранаты. На несколько секунд все смолкло, потом грохнул мощный взрыв и над деревьями взметнулся столб черно золотого пламени. В небо потянулся мощный шлейф жирного иссиня черного дыма. По тропинке, ведущей к бункеру, с душераздирающими криками пронесся живой факел. Завоняло жженым мясом и бензином.

Манфред наконец увидел, куда стреляют боевики, лежащие за шпалами. Еле видимая из за деревьев низкая площадка с остатками каких то металлических конструкций, поросшая редкими кустиками, вспыхивала злобными красными звездочками — пули высекали искру из бетона и стали. Оттуда отвечали одиночными выстрелами.

Манфред пристроил на полке амбразуры громоздкий по сравнению с «маузером к» автомат АКМ и поймал в прорезь прицельной планки одного из боевиков.

Задержал дыхание.

Плавно надавил на спуск…

Боевик ткнулся лицом в траву, второй скатился вниз и, пригибаясь, побежал в сторону холма северного бункера.

— Ученый, смотри ка… — Манфред опять выстрелил, но боевик за мгновение до этого свалился в ложбину с водой, подняв фонтан брызг.

— Больше не поднимется! — Мяскичеков, хитро взглянув на Манфреда, оставил один из своих автоматов в соседней амбразуре и взял на изготовку второй. Матюкнулся — что то у него там заклинило в затворе. Фритц стоял рядом, тревожно прислушивался к стрельбе вокруг и быстро курил.

Сквозь амбразуры лился тусклый утренний свет. Небо над верхушками деревьев порозовело, контрастно проступили перистые облака, причудливо подсвеченные восходящим солнцем.

Лампочки под потолком неровно замигали и погасли. Видимо, остановился генератор.

— Очень плохо, теперь на нижних ярусах особенно не побегаешь, недолго и шею свернуть, — вздохнул Манфред, подложил под подбородок кулак и устало уставился на пространство перед бункером.

В амбразуру, мимо его уха, влетел комок пожелтевшей бумаги, обернутой вокруг камешка. Спецназовец дернулся в сторону, думая, что это граната, но, разобравшись, в чем дело, поднял записку:

— Э, тут по вашему написано… — Он протянул записку Манфреду.

Тот, с трудом разбирая корявый почерк Фромма, прочитал:

«Мы здесь, под стеной. Откройте вход и прикройте нас огнем. Бандиты засели в бункере напротив и держат нас на мушке».

— Хорст, вы тут? — крикнул он в амбразуру.

— Да, шеф, мы под стеной в канаве! — отозвался оперативник.

Из северного бункера раздались выстрели. Пули с визгом рикошетили о бетон. С трудом поняв, что от него требуют, Мяскичеков отправился к бронированной двери, а Фогельвейде и Фритц припали к амбразурам и начали поливать огнем приземистый холм северного бункера.

— А вот и мы! — послышался в коридоре невеселый голос Фромма. Он поддерживал за талию Николя, который, морщась, прыгал на одной ноге. Его ступня была обмотана потерявшим свой цвет махровым полотенцем.