Валерия Вербинина - Тайны Баден-Бадена

— Насчет полковника я не уверена, — сказала Глафира Васильевна, — кажется, он просто знакомый Андрея Кирилловича. Пока Натали мне ничего не говорила о том, кого она предназначает тебе в женихи. Но, во всяком случае, можно не сомневаться, что это будет человек достойный, с положением… а не какой-нибудь нищий без роду без племени, — добавила она, некстати вспомнив о Михаиле Авилове.

— Нищий? — Девушка усмехнулась. — Как сказал хозяин нашей гостиницы: «В Бадене всякий может выиграть состояние в казино».

Ее слова наполнили Глафиру Васильевну смутной тревогой, и она уже собиралась прочитать приемной дочери нотацию о том, что нельзя подходить к важным делам настолько легкомысленно, но тут в комнате появилась Фифи, грациозно почесываясь и то и дело позевывая после сладкого сна. Старая дама расцвела, подозвала собачку и взяла ее на руки. Она даже не обратила внимания на замечание супруга о том, что, раз все устроилось, он, пожалуй, отправится в читальню, чтобы узнать, как обстоят дела у императора Максимилиана. Видя, что о нем на время забыли, Петр Николаевич то бочком, то пятясь проскользнул к дверям, и был таков. Служитель подозвал для него наемный экипаж, и глава семейства приказал кучеру везти себя в Conversation.

Михаил переоценил свои силы, прогуливаясь под дождем, и наутро обнаружил, что простудился. Как и все соотечественники в подобных обстоятельствах, он сделал вид, что никакой болезни нет и в помине, чтобы поставить ее на место, но когда писатель после завтрака отправился в Баден, на полпути у него закружилась голова. Он присел на придорожный камень, а как только почувствовал себя лучше, двинулся обратно. Дома он сообщил хозяйке, что простыл и что какое-то время проведет в постели. Хозяйка, фрау Эльза, принесла ему глинтвейн, грелку и спросила, не стоит ли позвать доктора; Михаил ответил отрицательно. Она заглядывала к нему каждый час и справлялась о его самочувствии, из чего Авилов сделал вывод, что баденцам, у которых умирают иностранцы, местные власти должны сильно осложнять жизнь. Другого объяснения заботливости фрау Эльзы он не видел, хотя человек более наблюдательный уже давно обратил бы внимание на то, как она прихорашивается при всяком его появлении и как старается ему угодить, например, подавая на завтрак пирог с ягодами, который Михаил как-то похвалил. Но писатель принадлежал к той толстокожей — или счастливой — породе мужчин, которые не понимают намеки подобного рода.

Лежа в постели, он изнывал от скуки. Читать было нечего, сочинять он не мог. Правда, иногда между чиханием и кашлем в голове успевали мелькнуть обрывки сюжетов, которые все как на подбор были о бедном молодом человеке, который оказался в Бадене и там встретил ее . Но Михаил уже достаточно разбирался в своем ремесле, чтобы понять, что этим обрывкам не хватает художественности, в них нет изюминки.

Несмотря на его заверения, что врач ему не нужен, фрау Эльза все же привела доктора, который выглядел так, словно лечил всю баденскую аристократию. При мысли о том, во сколько может обойтись визит подобного светила, Михаил занервничал, но доктор успокоил его, заявив, что должен фрау Эльзе за одну услугу и что с писателя он ничего не возьмет. То ли рекомендации светила сыграли свою роль, то ли доктор просто явился в счастливый момент, но Михаил быстро пошел на поправку. Едва выздоровев, он, разумеется, первым делом отправился в Баден, где рассчитывал увидеть Анастасию и ее родителей; но в «Золотом рыцаре» их не оказалось, зато там неожиданно для себя Михаил столкнулся с человеком, как две капли воды похожим на Достоевского. Пока Авилов размышлял, действительно ли это Федор Михайлович или его двойник, тот успел исчезнуть. Сердясь на себя, Михаил подошел к управляющему.

— Скажите, герр Достоевский надолго здесь остановился? Мне показалось, что я только что видел его.

— Да, он снимал у нас номер, но совсем недолго. Насколько я понял, он нашел квартиру в городе и перебрался туда.

— А герр Назарьев и его семейство? Их номера сейчас пустуют.

— Они переехали в гостиницу «Европа».

Зазвенел колокольчик, возвещающий прибытие нового посетителя, и управляющий, извинившись, отошел.

«Надо было спросить адрес Федора Михайловича», — с опозданием сообразил Михаил, шагая через сад гостиницы, но тут же утешил себя мыслью, что Тихменёв наверняка должен его знать.

В двух шагах от входа в «Европу» Михаил угодил в объятья Петра Николаевича, который обрадовался писателю так, словно не видел его целую вечность.