Джанет Глисон - Смарагдовое ожерелье

Ожидая, пока уляжется суета, они оглянулись на Странд, в том направлении, откуда пришли, и увидели портниху миссис Боулз, с которой недавно попрощались. Она свернула за угол Саутгемптон-стрит на другой стороне улицы и прошла буквально в десятке шагов перед ними. На миссис Боулз теперь уже был не чепец, а шляпка с лентами, бантиками и перьями — почти такая же, как та, что Виолетта видела в витрине лавки модистки несколько минут назад. В сочетании с накидкой и перчатками, что были на ней надеты, шляпка придавала миссис Боулз облик настоящей леди. Виолетта с Мари направлялись в ту же сторону, что и портниха, и оказалось, что они идут за ней по другой стороне улицы. Они следовали за миссис Боулз по Саутгемптон-стрит, пока та, дойдя до площади, не свернула на Флорал-стрит. Они увидели, как портниха остановилась перед дверью дома между книжной лавкой и лавкой торговца свечами. Она постучала, ей отворили, и она уверенно вошла, как к себе домой, будто бывала там десятки раз.

Они уже хотели продолжить свой путь — и почти дошли до угла, — как вдруг их внимание привлекла еще одна знакомая фигура, приближавшаяся с противоположной стороны. Этот человек, джентльмен, казалось, был настолько чем-то озабочен, что даже не заметил Виолетту с Мари, хотя шел мимо них по другой стороне улицы. Он то и дело поглядывал на карманные часы, будто торопился или опаздывал, хотя было ясно, что он знает, куда идет. Он остановился у той же двери, за которой исчезла миссис Боулз, постучал и вошел. На нем были темная треуголка и элегантный коричневый костюм с роговыми пуговицами. Наблюдая за ним с противоположной стороны улицы, они увидели, как он вошел в комнату на верхнем этаже, снял плащ и шляпу и непринужденно опустился в кресло. Служанка тут же поднесла ему напитки. Это был высокий тучный мужчина с худыми ногами; с его лица не сходила широкая улыбка. Даже издалека Виолетта безошибочно узнала его. Человек, с которым ее мать, Сабина Мерсье, была помолвлена, тайно пришел на свидание с ее портнихой. Герберт Бентник пил чай в гостиной миссис Боулз и держался так, будто он находится у себя дома.

Любопытный случай, да? Это, конечно, проливает свет на тот странный разговор, что произошел между Виолеттой и Гербертом на днях вечером. Он нас обоих тогда удивил, помните? Хотя в связи с этим возникает новый вопрос: почему Герберт умолчал про этот свой визит? Что он пытался скрыть? Может, вам стоит зайти к миссис Боулз и выяснить это у нее? Мне не терпится услышать ваше мнение и узнать, как прошла встреча с мистером Хором. Сама я постараюсь в ближайшие дни навестить Бентников, и тогда мы с вами обсудим нашу дальнейшую стратегию.

Письмо Лиззи Маннинг, в котором та передавала свой разговор с Мари, доставили Джошуа на следующий день после его приезда в Лондон. Некоторые сообщенные ею сведения — то, что Виолетта Мерсье увлеклась Фрэнсисом Бентником, а саму Лиззи мучает ревность, — его особенно заинтриговали. Виолетта была настроена решительно и считала, что ей ничего не стоит увести Фрэнсиса у Лиззи. Джошуа это ничуть не удивляло. Роскошная красота Виолетты была мощным оружием, перед которым немногие мужчины могли бы устоять.

Но при всей своей заинтересованности Джошуа не спешил отвечать на письмо. На то у него были по меньшей мере две причины. Во-первых, зная о враждебном отношении Лиззи к Виолетте, он не был уверен в том, что ее дальнейшее участие в расследовании имеет смысл. Во-вторых, его удерживала мужская солидарность. Для него было совершенно очевидно, зачем Герберт приходил к портнихе. Сам недавно овдовев, он был внезапно лишен удовольствий, которые дарит жена, и теперь Мег утоляла его мужские желания. Если Герберт, как и он, скучает по женским ласкам, кто станет его винить? Сабина, вне сомнения, до свадьбы не намерена пускать его в свою спальню. Если Герберт от случая к случаю спускает пар в объятиях портнихи, что с того? То, что он отрицает свое знакомство с ней, по мнению Джошуа, свидетельствует лишь о его мужском благоразумии, а не о каком-то злом умысле. Лиззи Маннинг, отказываясь понимать столь очевидный факт, демонстрирует свою наивность, и Джошуа не собирается ее просвещать.

На следующий день Джошуа получил записку от Герберта Бентника.

Астли-хаус

26 мая 1766 г.

Поуп!

Я буду очень признателен, если вы незамедлительно вернетесь в Астли. Возникло одно очень важное дело. Полагаю, вы — единственный человек, кто может помочь.