Оливер Пёцш - Дочь палача и Совет двенадцати

Симон поднялся и подошел к стражнику. Тот уже начинал терять терпение. Он еще раз взглянул на письмо с печатью и распахнул перед лекарем высокие двери. Фронвизер прошел в просторную комнату. К ней примыкал еще один зал, как и первый, увешанный гобеленами и портретами. Симон пересек его и оказался в самом пышном зале, какой ему только доводилось видеть.

Потолок, украшенный витиеватой резьбой, и стены были сплошь позолочены. Повсюду висели изображения правителей древности, восседающих в роскошных тронных залах. Во всем зале не было такого места, где не висел бы гобелен или портрет. Перед Симоном, на возвышении, стоял трон, также позолоченный.

На троне восседала курфюрстина.

Это была женщина немногим за тридцать, с узким лицом и темными волосами, завитыми и украшенными в проборе бриллиантовой брошью. На ней было приталенное красное платье с золотой вышивкой. Во взгляде ее сквозили ум и прохлада, хотя смотрела она приветливо. Симону вспомнилось, что говорили о ней другие. Курфюрстина Генриетта Аделаида была родом из Пьемонта, и холод Баварии пришелся ей не по душе. Тем более что во Франции этой женщине в свое время прочили титул королевы. Но ей все-таки удалось собрать в Мюнхене целую группу итальянских и французских зодчих, и с тех пор они превращали город во второй Рим.

Симон опустился на колено и склонил голову к полу.

– Ваше высочество… для меня… для меня великая честь… – прохрипел лекарь. Потом голос и вовсе отказал ему.

«Видел бы меня сейчас отец! – пронеслось у него в голове. – Сын полевого врача при дворе курфюрста!»

Генриетта Аделаида вопросительно взглянула на седого дворецкого. Тот стукнул по полу церемониальным жезлом и скрипучим голосом представил Симона. Тут губы ее тронула улыбка.

– А, так вы и есть тот самый доктор Фронвизер! – рассмеялась курфюрстина. Она изъяснялась на ломаном немецком с итальянским акцентом и, казалось, говорила на нем не так уж часто. – Мадонна! Вы и в самом деле такой маленький, как вас описывали…

– Что, простите?

Симон в недоумении поднял глаза. Только теперь лекарь понял, что стоит перед курфюрстиной в шляпе. Он торопливо снял ее – и умудрился уронить на покрытый коврами и шкурами пол.

– Прошу прощения, – пробормотал Симон и наклонился за шляпой.

– Я кое-что слышала про вас, piccolo Dottore , [4]– с улыбкой произнесла курфюрстина. – Говорят, вы умны, как лис.

Симон почувствовал, как его самооценка подлетела до небес. Он расправил плечи.

– Ну, раз так говорят…

– Мне рассказывали, как пару лет назад вы с палачом из Шонгау раскрыли несколько жутких убийств в Обераммергау. Кого-то даже распяли, подобно нашему Спасителю… Брр! – Генриетта Аделаида поежилась. – А в Шонгау вы раскрыли заговор, направленный против Мюнхена. [5]Браво! – Она похлопала в ладоши. – Истории о ваших деяниях могут порой скрасить мне скучный ужин.

Симон раскрыл рот от удивления. Эта беседа начиналась совсем не так, как ему представлялось.

– Могу… могу я узнать, откуда вам… – выдавил он с трудом.

– Ну, почтенный граф Зандицелль часто бывает при дворе. А он, как вам известно, назначен представителем курфюрста в Шонгау. Сам граф не так часто бывает в вашем городке, но судебный секретарь Иоганн Лехнер исправно ему обо всем докладывает. От этого Лехнера я и узнала, что вы в скором времени будете в Мюнхене, – курфюрстина подмигнула ему. – Как видите, мне кое-что известно о моих подданных.

Симон вздрогнул. Так за этим приглашением стоял не кто иной, как секретарь Лехнер! Именно он назначил Фронвизера городским лекарем и вообще часто помогал ему в становлении. И вот, благодаря тому же Лехнеру, он стоит перед женой курфюрста… Правда, Симон ожидал от этой встречи другого. По всей видимости, курфюрстина просто-напросто хотела взглянуть на него, как на забавного придворного шута, про которого столько говорят.

Как бы там ни было, настало время действовать. Подобного шанса ему больше не выпадет.

Симон дрожащими руками вынул из сумки свои записи, и страницы при этом едва не разлетелись по полу.

– Э… Ваше высочество, мне льстит, что вы услышали о моих деяниях, – начал он обстоятельно. – Позвольте показать вам мои…

Но Генриетта Аделаида отмахнулась.

– У меня, к сожалению, не так много времени. Аудиенции со мной дожидаются и другие подданные. Я пригласила вас затем, чтобы вы сделали мне маленькое одолжение, – она хихикнула. – Вряд ли я смогла бы принять у себя нечестивого палача. Хотя граф Зандицелль говорил, что из вас двоих он более смышлен…