Марк Миллз - Дикий сад

Сколько бы она ни обещала, я дам больше.

Мог ли он ошибиться, неверно истолковать как предложение Маурицио, так и ответ Марии? Нет, не мог.

Сидя на террасе, Адам снова и снова прокручивал их диалог, поворачивал его так и этак, рассматривал со всех сторон и даже не сразу заметил, как с востока подкрался рассвет и в небе остались только самые яркие звезды. Вот тогда он и поднялся.

Подходя к дому, где жила Антонелла, Адам на минутку остановился, чтобы полюбоваться восхитительной картиной: поднимающееся из-за горизонта солнце вытянуло бледные пальцы, ухватившись за верхушки еще дремлющих холмов. Если бы он не задержался, то оказался бы посреди двора как раз в тот момент, когда дверь над лестницей отворилась и из дому вышел Фаусто.

Адам успел нырнуть за угол амбара. Фаусто! Невероятно! Он с трудом устоял перед безумным желанием подбежать поближе, проверить, не обманули ли глаза. Что мог делать Фаусто в доме Антонеллы? Почему он выходит от нее вот так — скрытно, на рассвете?

Адам перебежал к другому углу, откуда была видна проходящая через кипарисовую рощицу дорога на Сан-Кассиано, Через минуту на ней появился Фаусто. Серьезный, задумчивый, понурый. Прячась за деревьями, Адам последовал за ним.

На окраине городка, где прятаться стало труднее, ему пришлось отстать. Дважды Адам упускал Фаусто из виду в лабиринте улочек, а на третий раз потерял совсем, но к тому времени он уже понял, куда направляется бывший партизан.

Пансион «Аморини» еще не открылся, и Адам осторожно прокрался мимо закрытых окон и проскользнул во двор через дверь в каменной стене. Кухня находилась в задней части здания, и ее окна выходили во двор.

Услышав голоса и звон посуды, он осторожно заглянул в окно. Синьора Фанелли ставила на поднос тарелки и чашки и стояла спиной к окну, так что Адам прекрасно видел, как левая рука Фаусто легла на ее талию. Хозяйка заведения повернулась и поцеловала его в губы.

В бар на площади Кавура Адам притащился, словно в трансе. Раскалывалась голова, в ребрах пульсировала боль, бессонная ночь отзывалась беспричинным раздражением. Кофе, что неудивительно, не помог.

Сидя за столиком, он еще раз попытался осмыслить то, свидетелем чему стал, и, может быть, найти какое-то иное объяснение увиденного. Попытался и не смог. Антонелла уверяла, что не знакома с Фаусто, но это явно было не так. Синьора Фанелли и Фаусто вели себя так, словно едва знают друг друга, но их отношения определенно шли дальше.

Постепенно, ниточка за ниточкой, паутина, сплетенная ими для него, проступала все явственнее. Весь узор еще не проявился, но кое-какие выводы он мог сделать уже сейчас. Ключом ко всему был Фаусто. Именно Фаусто пару недель назад заронил первые подозрения в отношении Маурицио. Потом он, правда, не стал развивать тему, но умело поддерживал интерес к ней Адама. Фаусто упомянул о «Ла Капаннине» во Вьяреджо, а Антонелла подсказала, где взять ключ от третьего этажа. Все было разыграно как по нотам. Только почему она предложила ему себя — там, у термального источника? Думала, что он уезжает на следующий день, и, зная, что работа не закончена, хотела задержать? Ответ был очевиден, и Адам уже не мог притворяться, что ничего не понимает.

Сыграла свою роль и Мария, умело поддерживавшая напряженность в его отношениях с Маурицио. Рассказывать о том, что он побывал на третьем этаже, не было никакой необходимости, и тем не менее она рассказала. Она же, если верить синьоре Доччи, предложила, чтобы Адам надел на вечеринку костюм Эмилио, чем лишь раздула огонек неприязни между ними.

Свидетельств хватало. Все, что он вспоминал, оборачивалось против них, подкрепляло уже сделанные выводы. В схему заговора вписывалась даже бурная ночь с синьорой Фанелли — при мысли об этом Адама едва не стошнило. С самого первого дня им манипулировали, его направляли туда, куда нужно им.

Но почему они выбрали именно его? Ответ на этот вопрос пришел со второй чашкой кофе.

Чтобы Антонелла стала первой наследницей, нужно было отстранить Маурицио, возбудив против него подозрения в причастности к смерти Эмилио. Но конечно, Антонелла понимала, что в западню, устроенную ею самой, осторожный Маурицио не попадет. Тогда она использовала марионетку: дергала за ниточки, и кукла плясала. И до самого последнего момента все шло по плану.

Утешало только одно: предательство Марии. Скорее всего, Антонелла не ожидала, что в решающий момент Маурицио сумеет перебить ее ставку. Как оказалось, она недооценила дядю. А вот Мария, женщина умудренная жизнью, такой ошибки не совершила.