— Напишу сегодня же вечером. Если поедешь в министерство утром, Гарри наверняка уже получит письмо.
— Спасибо, Томас.
— Не за что.
Последние дни погода стояла солнечная, в соответствии с календарным сентябрем, но наутро небо затянуло. Пока Ленокс медленно выбирался из полусна в полудрему, за окном тихо застучал дождь, пробуждая далекие воспоминания о первых днях в школе-пансионе, когда всеми забытый — как ему тогда казалось, — он сидел за письменным столом в своей ученической келье, глядя на барабанящий за окном ливень. Довольно скоро он обрел друзей, но та дождливая осень и чувство брошенности остались в нем навсегда.
События вчерашнего вечера вспоминались теперь как сон: было уже около часа ночи, когда Джейн, Тото и Мак-Коннелл сели в карету. Потом почти до двух он беспокойно ходил по кабинету, но в конце концов лег спать.
Когда Ленокс спустился из спальни, едва пробило девять. Прежде всего он написал несколько писем — одно из них Рози Литтл, — а потом уже перешел в столовую, где ждали глазунья и поджаренный хлеб. Он с наслаждением откусывал теплые, пропитанные сливочным маслом хлебцы и запивал их горячим чаем. Дождь за окном застучал громче, и к концу завтрака уже лило как из ведра. Чарлз решил все же пробежать через улицу до книжной лавки и рискнул сделать это без зонта.
— Ну-ну, — сидевший у печки мистер Каффенбрас поднял глаза от книги, — гляньте-ка, что за мокрый кот к нам забрел. Ной еще не начал загружать ковчег?
— Умоляю, не будем о котах, мистер Каффенбрас. Вы даже представить себе не можете, до чего неприятные ассоциации они у меня вызывают.
— Шумный вчера выдался вечер, а? Счастье еще, что Энни только поцарапало.
— Так вы ее знаете?
— Конечно! Она частенько заходит поболтать или забрать книги, отложенные для леди Грей.
В лавке, мимо уходящих к потолку книжных полок, молчаливо расхаживало несколько посетителей. Один подошел теперь к конторке. Непередаваемая манера держать книгу — непринужденно и в то же время так, будто ничто на свете не заставит его выпустить из рук легкой ноши, — выдавала в нем подлинного библиофила.
— Сколько она стоит, сэр? — с горящими глазами обратился он к хозяину.
Ленокс заглянул через плечо джентльмена и увидел растрепанное, но редкое старое издание — «Искусство физиогномики» Лаватера. [22] Иоганн Касар Лаватер (1741–1801) — швейцарский философ и поэт. Известный в свое время представитель физиогномики, предлагавший изучать характер и способности не по структуре головы, а по живой и подвижной игре лица.
— Три кроны, и вам очень повезло, — улыбнулся Каффенбрас.
Сделка состоялась, и джентльмен покинул лавку.
— Знаете, кто это? — спросил Каффенбрас.
— Нет. Кто же?
— Чарлз Хантли.
— Боюсь, это мне ни о чем не говорит.
— Помните принцессу Амелию?
— Дочь Георга Третьего? Почти ничего о ней не знаю. Она умерла до моего рождения.
Каффенбрас утвердительно кивнул.
— А я тогда был мальчишкой. Ей не позволили выйти замуж за любовь всей ее жизни — Чарлза Фицроя, но у них все равно родился ребенок. Незаконный. Так вот этот незаконнорожденный сын — отец Чарлза Хантли.
— Но в таком случае…
— Вот именно! Он прямой правнук Георга Третьего. Безумного короля Георга. [23] Имеется в виду Георг III (1738–1820), король Великобритании с 1760 года. Страдал нервно-психическими расстройствами.
Его держали подальше от Англии, на дипломатической службе в Южной Африке, а теперь он разбогател и вернулся. Во времена вашего дедушки вот была бы шумная история!
— Должно быть, страстный книгочей?
— Вне всякого сомнения. Пока он жил бедно, его дядя — старый принц Адольф, герцог Кембриджский — присылал своего слугу оплачивать его счета.
— Дети у него есть?
— О, подозреваю, что целая дюжина.
Каффенбрас еще немного поразглагольствовал на излюбленную тему — о королевской семье, — после чего Ленокс смог заговорить о книгах. Он попросил какую-нибудь книгу новых авторов и не столь сложную, как Эразм. Каффенбрас тут же выложил перед ним с десяток книг. Несколько минут спустя Чарлз покинул магазин, держа под мышкой новенький томик, на котором красовалось «Феликс Холт, радикал». [24] «Феликс Холт, радикал» — роман английской писательницы Джордж Элиот (1819–1880).
Роман только что вышел.
Оказалось, что дождь почти перестал, и Ленокс пересек улицу без риска вымокнуть до нитки. Однако на крыльце собственного дома его вновь охватило уныние: у дверей леди Джейн опять стоял высокий сухопарый мужчина в сером сюртуке. Вот уже второй раз! Кто же он? Не из-за него ли глаза леди Джейн полны той тайной грусти?
Читать дальше