Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

Соколов подумал: «Тоже ведь женщина! — Он завел глаза к потолку, перекрестился: — Господи, спаси и укрепи!»

Утром, когда Инесса Арманд проснулась, на туалетном столике лежала записка:

Увы, не дождался твоего, очаровательная, пробуждения! Уехал на тренировку. Вечером надеюсь вместе со всей семьей видеть тебя в «Атлетик-клубе» на боксе. Места оставлю для вас в первом ряду, билеты у распорядителя. Скажи поклон Ильичу и Наде, твой А. Записку сожги.

Арманд записку поцеловала. Как утверждал после Великого Октября в своих не вышедших мемуарах видный марксист Сильвестр Петухов, товарищ Арманд носила записку возле сердца. Это уж потом автограф попал в секретный партийный архив, как и 139 нежных посланий товарища Ленина товарищу Инессе.

Небольшой, уютный зал «Атлетик-клуба» вечером трещал от публики. Лучшие места продавались по двадцать пять гульденов — цена фантастическая.

Собрались все городское начальство и знать — эти, понятно, бесплатно.

В первом ряду собралось семейство Ленина — он сам, Инесса и Надя.

Особенно было много дам — о знаменитом графе ходило множество самых фантастических легенд. Рассказывали про такие потрясающие любовные победы, что сам Казанова побледнел бы от зависти.

Ежи Штам три раунда атаковал как бешеный. Соколов или встречал прямыми ударами левой, или уходил сайд-степами — соперник под хохот толпы с размаху валился на канаты.

Изрядно потешившись, в конце третьего раунда Соколов жестко встретил соперника боковым ударом правой — точно в подбородок. И как некогда в Петербурге, Штам грохнулся без чувств на помост.

Зрители, забыв про свою интеллигентность, выли, свистели, топали ногами, кричали — восторг был всеобщим.

Ближайшим поездом победительный граф отбыл в Москву. Но перед этим преподнес дамам — Крупской и Арманд — по громадному букету благоухающих оранжерейных роз.

Арманд аж слезинку уронила:

— Ильич последний раз подарил мне букетик фиалок за гривенник пять лет назад.

— Великий Ульянов-Ленин экономит деньги на мировую революцию, — успокоил сыщик.

Ильич, увидав дорогие букеты, поморщился:

— Это отрыжка буржуазного прошлого! Сделаем революцию и навсегда покончим с этими глупостями.

Крупская расстроилась:

— Ты против такого подношения?

Ильич со всей революционной принципиальностью отвечал:

— Именно! Если мужчина хочет сделать женщине подарок, то пусть подарит ей «Капитал» великого Маркса или лучше что-нибудь из моих трудов.

Арманд шмыгнула носом:

— Или молоток, чтобы женщина заколотила гвоздь в половую доску — третий месяц ходим спотыкаемся.

Всякий раз, как прохожу по Тверскому бульвару мимо мрачноватого, недавно сооруженного здания Художественного театра, вспоминаю: именно тут еще совсем недавно стоял старинный трехэтажный особняк под № 22. Здесь размещалось охранное отделение. И по этому бульвару часто мерил шаги мой любимый герой, удивительный русский человек граф Соколов.

В то декабрьское утро в двустворчатые двери охранки мимо зябко переминавшегося с ноги на ногу часового с ружьем кроме Соколова проследовали товарищ министра МВД Джунковский и начальник сыскной полиции России, нарочно прибывший из Петербурга Белецкий.

Совещание было совершенно секретным. Даже стенографиста не пригласили, а дежурному начальник охранного отделения Мартынов приказал:

— Никого ко мне не допускать!

Соколов в подробностях рассказал о своей встрече с Лениным, огорошил новостью относительно Юлии Хайрулиной, дал характеристику Крупской, не упустил никаких подробностей относительно Арманд.

Мартынов расхохотался:

— За подвиг с этой дамой вас, Аполлинарий Николаевич, следует к Георгию представить — ну истинно героический подвиг!

Соколов напомнил:

— Пора преподнести ценный подарок Вере Аркадьевне…

Джунковский согласился:

— Да, она делает очень важное дело — с опасностью для жизни снабжает нас секретными документами. Обязательно наградить следует.

— И самое срочное дело, — добавил Соколов, — отыскать Хайрулину-Блюм.

Белецкий, который некогда был в добрых отношениях с отцом Юлии и по этой причине особенно старался выслужиться, заметил:

— Хотя мы не могли идентифицировать Хайрулину с Блюм, но на Юлию давно объявлен всероссийский розыск. Теперь, когда установлено имя, под которым она скрывается, задача несколько упростилась.