Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

Лушка перекрестилась:

— Слава Богу, а то я уже переживала — вдруг дело нечистое.

Буня мечтательно завел глаза:

— Детишек заведем, я их по металлическому делу пущу… По сейфам. Я ведь это дело насквозь знаю, на ноги поставлю.

Лушка замахала руками:

— Это опять по сейфам лазить? Упаси Господи!

Буня обиделся:

— Напрасное подозрение! Такой завод им открою — по изготовлению сейфов и несгораемых касс. Будет называться: «Бронштейн и сыновья». А?

— Милое дело, не в лакеи же или швейцары детишкам идти! Чай, родители им воспитание могут позволить. Ну, Осип Борисович, самовар шумит, давайте чай пить.

Лушка горкой положила на блюдечко варенья крыжовного, насыпала в вазу печенья «Москва» с двуглавым орлом и вафли «Жокей-клуб» с изображением несущейся под всадником лошади.

«Молодые», как их прозвал граф, за чаем обсуждали морозную зиму, явление кометы и международное положение.

Когда Лушка стала по второму разу разливать чай — гостю в стакан, себе в чашку, — между прочего разговора Буня сказал:

— А я ведь, Лукерья Васильевна, на собственном горбу тащил узел с дохой барина на наш этаж.

— Да что ж это так? — удивилась Лушка.

— Лифт испортился.

— Это, конечно, дело электрическое, неверное, — вздохнула Лушка. — А ножки у вас, сударь, не устали?

— Чего там, крепкие, еще носят, — бодро сказал Буня. — Но я таки в тепле сижу, да и бурки справил…

— Замечательные бурки! — восхитилась собеседница.

— Моим ногам тепло, а вон наша консьержка Изольда Константиновна всю зиму на сквозняке. А сейчас еще за механиком гоняется, чинить-то надо лифт.

— Хоть какой-нибудь телефон бы ей поставили. Сняла бы трубку: «Але, дайте срочно механика!» А то вот ушла, а теперь в подъезд любой шельмец войти может, зеркало спереть, что у дверей висит.

Буня пожелал успокоить Лушку:

— Изольда Константиновна обдумала, она троих мужчин поставила на лестнице поглядеть за порядком. Вот они и смотрят.

— Какие такие мужчины?

— Из магазина, ковры развозят.

Лушка выпучилась на приятеля.

— Ковры развозят? — Вскочила из-за стола, крикнула: — Да это небось убийцы, они прокурора украли, сожгли, а нам пепел передали. А коли они нашего графа ждут? Сейчас граф приедет, по телефону звонил.

Заметалась по кухне:

— Что делать? И по телефону в полицию нельзя звонить: барыню перепугаем, а она в интересном положении. Чего сидишь? Беги за городовым.

На шум вошла раздобревшая в талии графиня Мария Егоровна:

— Что у вас произошло?

Лушка завертелась, соображая, как сказать и при этом не испугать хозяйку — в ее положении пугаться никак не возможно, — с дипломатией молвила:

— Барыня, да этот так, промеж нами недоразумение, — ткнула пальцем в ухажера.

Барыня ушла.

Лушка цыкнула на Буню:

— Ну, сто раз повторять? Беги скорей, Аника-воин. В голове одна пружинка, да и та заржавела.

Буня побежал в прихожую надевать только что вошедшие в моду бурки — теплые и легкие сапоги из тонкого светлого фетра с кожаной головкой. Бывший взломщик сейфов красовался в них нарочно, чтобы произвести сильное впечатление на свою пассию.

Лушка шепнула жениху:

— Упаси Господи, не связывайся с бандитами! Пусть сам городовой… — Вдруг, словно сердце женское беду почувствовало, схватила Буню за уши, быстро и крепко поцеловала.

Лушка осталась на верхней площадке, а честнейший из взломщиков сейфов через ступеньку запрыгал вниз — к своей гибели.

Соколов, как и Буня, обратил внимание на низкие широкие сани, стоявшие возле его подъезда. Подумал: «По описанию очень схожи с теми, на которых в ковре увозили похищенного прокурора на смертные муки». И проследовал дальше.

Едва вошел в подъезд, как сразу в глаза бросился сдвинутый столик консьержки. Сыщик разглядел следы волочения тела — на кафеле остались две четкие параллельные линии от резиновых каблуков.

Следы вели вправо от лифта, туда, где за ограждением было свободное пространство.

Сыщик остался на месте, размышлял: «Почему волокли под мышки Изольду? И зачем тащили в темный угол? И вообще, чувствую всеми порами, тут кто-то есть…»

Соколов, осторожно ступая, проследил след волочения.

За шахтой лифта он увидал распростертое тело Изольды Константиновны, прикрытое сверху мешковиной. Сыщик сдернул мешковину. На шее убитой была намотана веревка.

На лестнице послышался легкий шорох. Стало ясно: убийцы рядом!