Георгий Метельский - Тайфун над пограничной заставой

Тревожную группу, в которую вошли три пограничника и в том числе Костюковский, возглавил сам начальник заставы. Погода, как на зло, выдалась жуткая. Море кипело, с грохотом наваливались на берег крутые волны, шел дождь со снегом, слепящий глаза, порывы ветра были так сильны, что чуть ли не валили с ног. Бежать было очень трудно.

Начальник заставы бежал последним, замыкающим. Он был уже немолод, на заставах прослужил около двадцати лет, сначала на Курильских островах, потом на восточном побережье Камчатки, потом в Арктике, и его сердце, в молодости работавшее как хороший хронометр, последнее время стало то отставать, то уходить вперед. «Чего доброго вот возьмут и уволят в запас, — подумал он вдруг, почувствовав одышку и усталость. — Что я тогда буду делать?»

Двое солдат с собакой Маратом ушли вперед. В сгустившихся сумерках на фоне серого неба начальник заставы с трудом различал их силуэты. Костюковский бежал далеко позади, хотя, если верить врачам из призывной комиссии, ничуть не был слабее тех двоих.

Начальник заставы нагнал его.

— Чего отстал? Быстрей!—крикнул капитан на бегу.

Костюковский вместо того, чтобы ускорить шаг, остановился и зло глянул на начальника заставы.

— Пускай патриоты бегут, а я... — процедил он сквозь зубы.

Наверно он тоже устал, потому что даже шум моря не мог заглушить его хриплого, с присвистом дыхания.

— Вперед! Догоняй! Ты на войне!

Солдат не сдвинулся с места.

— Марш! — крикнул начальник заставы.

Костюковский выругался и побежал вдогонку за товарищами.

Тревожная группа добралась до того места, где были замечены отпечатки пары грубых мужских ботинок. Луч следового фонаря осветил следы, дождь еще не успел окончательно размыть их.

— Сержант Антонов, ставьте собаку на след! — приказал капитан.

Началась погоня.

Собака повела в тыл. Относительно ровная полоса вдоль моря окончилась, и начались крутые песчаные увалы, в которых проваливались, по щиколотку уходили вглубь ноги. Набрякли шинели и бежать стало еще труднее. Начальник заставы не спускал глаз с Костюковского и бежал вслед за ним.

Погоня продолжалась больше часа. У ручья собака упустила след, потом снова нашла его на противоположном берегу, метрах в двухстах от того места, где след потерялся. Вскоре она резко натянула поводок, пошла крупными, сильными прыжками, и сержант едва поспевал за ней. Впереди показалась темная, едва различимая фигура. Сержант направил на нее луч фонаря.

— Стой!.. Стой, стрелять буду! — крикнул он, снимая на ходу автомат.

— Отставить! — раздался сзади голос начальника заставы. — Дайте сигнал прекратить поиск.

Тревога оказалась учебной.

На заставу возвращались не спеша, вместе с «нарушителем» — заместителем начальника заставы лейтенантом Седых. Костюковский по-прежнему плелся сзади, и капитан слышал его тяжелое, хриплое дыхание. Остальные солдаты тихонько переговаривались между собой, разочарованные тем, что им не удалось задержать настоящего нарушителя границы.

Капитан Березов шел молча, углубившись в свои невеселые думы. Как ему поступить с Костюковским? За грубость и пререкания ему полагалось немало. Капитану было неловко признаться себе в своей слабости, но он не хотел, не мог ставить последнюю точку на судьбе, на жизни этого «неподдающегося». За долгие годы службы на границе ему, Березову, не раз попадались похожие на Костюковского солдаты, и он делал из них людей. Приходили на заставу «неподдающимися», а уезжали с заставы отличниками. С некоторыми из них он переписывался и хранил их письма, поздравления с праздниками...

«Ладно, повременю последний раз», — сказал сам себе начальник заставы, думая о Костюковском.

Поздним вечером, придя, наконец, к себе на квартиру, к жене и детям, он достал из ящика стола те заветные письма и стал их перечитывать.

«Дорогой Владимир Александрович! Устроился я хорошо, работаю механиком в автопарке, и моя фотография висит на городской «Доске почета». Это от Недогонова Константина. «Ну до чего же был трудный солдат! — капитан даже нахмурился, вспоминая. — Воровал у своих же товарищей. Пьянствовал. Умудрился с прожекторной установки бутылку спирта стащить»...

«Многоуважаемый товарищ старший лейтенант! Мы с Наташей, моей невестой, приглашаем Вас к нам на свадьбу, которая состоится...» Это от Виктора Болотникова. С ним тоже пришлось немало повозиться.

«Поехал я в свой колхоз, а председатель глядеть на меня не хочет, думает, что я таким остался, как до армии. А теперь мне лучшую бригаду доверил... С уважением к Вам, Вере Петровне, Вале и Пете Степан Бережной, он же «Корыш» по старой воровской кличке».