К. Сэнсом - Горбун лорда Кромвеля

Зашнуровывая штаны, я рассказал Марку о странных намеках Саймона Уэлплея.

— Он сказал, в монастыре был убит кто-то еще? — поразился Марк. — Господи Иисусе! С каждым часом это дело становится все более запутанным.

— Да уж. И времени, чтобы распутать этот клубок, у нас в обрез. Идем.

Мы вышли в коридор и направились в кабинет брата Гая. Он сидел за столом, читая свою древнюю арабскую книгу.

— А, проснулись, — произнес он с легким акцентом.

Неохотно закрыв книгу, брат Гай провел нас в маленькую комнату, где с потолка свисали пучки сушеных трав. Сделав нам знак садиться, он поставил на стол хлеб, сыр и кувшин со светлым пивом.

— Как ваш больной? — спросил я, принимаясь за еду.

— Слава Богу, сегодня утром ему лучше. Жар спал, и мальчик крепко спит. Позднее к нему зайдет аббат.

— А вы бы не могли рассказать мне историю послушника Уэлплея?

— Насколько я знаю, он сын мелкого фермера, живущего неподалеку от Тонбриджа, — с грустной улыбкой сообщил брат Гай. — Он из тех, кто слишком мягок и слаб для этого жестокого мира. Подобные нежные души зачастую ищут тихого пристанища и потому стремятся в святые обители. Полагаю, именно в этом Господь видел их предназначение.

— Значит, такие, как брат Саймон, надеются обрести здесь убежище от жестокого мира?

— Да, они хотят служить Богу и миру своими молитвами. Разве это не лучше, чем подвергаться насмешкам и гонениям, которые неизбежно ждут их за стенами обители? Впрочем, для брата Саймона обстоятельства сложились не лучшим образом. Вряд ли будет справедливо сказать, что он обрел в монастыре надежное убежище.

Я внимательно посмотрел на лекаря.

— Вы правы. Он подвергся здесь жестоким насмешкам и гонениям, которых хотел избежать. Когда мы покончим с едой, брат Гай, я хотел бы вместе с вами осмотреть кухню, где вы обнаружили тело. Боюсь, мы сегодня слишком поздно встали.

— Разумеется, я отведу вас в кухню. Но я не могу надолго оставлять больных.

— Я не собираюсь злоупотреблять вашим временем. Получаса будет вполне достаточно, — заверил я, допил пиво, поднялся и закутался в плащ. — Господин Поэр останется здесь. Вчера он слишком утомился, и сегодня утром я позволил ему немного отдохнуть. Идемте, брат.

Мы прошли через главное помещение лазарета, где я увидел Элис, склонившуюся над постелью старого монаха. Никогда прежде мне не доводилось встречать такого древнего старика, как этот монах. Дышал он редко и прерывисто, и каждый вздох явно стоил ему огромных усилий. Зато сосед умирающего старца был его полной противоположностью — упитанный и румяный, он сидел в постели и сам с собой играл в карты. Слепой монах спал, сидя в кресле.

Брат Гай распахнул входную дверь и тут же отступил, потому что целый пласт снега, свалившись с порога, оказался на полу комнаты.

— Нам лучше надеть боты, — заметил брат Гай. — Иначе мы насквозь промочим ноги.

Он ушел за непромокаемой обувью, оставив меня на улице, под ослепительным голубым небом. Пар от моего дыхания клубился в неподвижном воздухе. За всю свою достаточно долгую жизнь я не мог припомнить более холодного дня. Снег был таким легким и пушистым, каким бывает лишь в дни жесточайших морозов. Говорят, по свежим сугробам любит разгуливать дьявол. Все дорожки занесло, и я порадовался, что захватил с собой палку: без нее мне было бы трудно сохранять равновесие. Тут вернулся брат Гай с двумя парами крепких кожаных бот.

— Мы держим их для монахов, которым приходится выходить за пределы монастыря, — пояснил он. — Дороги здесь круглый год грязные.

Мы затянули кожаные шнурки и двинулись по снегу, который доходил нам до середины голени. Смуглое лицо брата Гая казалось еще темней на фоне сверкающей белизны. Лишь небольшое расстояние отделяло нас от входа в кухню. Я заметил, что братский корпус и лазарет имеют общую стену, и спросил своего провожатого, нет ли в этой стене двери.

— Да, раньше такая дверь была, — кивнул он. — Но во время Великой Чумы ее заколотили, чтобы сократить риск распространения заразы. С тех пор она так и стоит заколоченная.

— Прошлой ночью, увидав больного юношу, я испугался, что у него чума, — признался я. — Мне случалось видеть, как люди за несколько дней сгорают от этой беспощадной болезни. Но разумеется, в гнилом и затхлом воздухе городов она распространяется куда быстрее, чем здесь.

— К счастью, мне редко приходилось иметь дело с больными чумой, — ответил брат Гай. — Причина большинства болезней, которыми страдают братья, — долгие молитвы в холодной церкви. И преклонный возраст, разумеется.