Евгений Мишагин - Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

— Я не видел завещания, — ответил Саша.

— Чего ты не видел? Скажешь на следствии, настоящее завещание, которое при тебе в Англии писал сам Денис Максимович, похищено из сейфа. В настоящем завещании владельцами акций банка и всего имущества становятся сын Максим Денисович и дочь Маргарита Денисовна. За это ты от нас получишь большие деньги, хоть завтра могу принести тебе аванс. Хочешь в банке должность главного юриста получить? Готов это подтвердить в суде?

— Что?

— То! Что я тебе только что сказал!

— Не видел я такого завещания.

— Как не видел?! Да ты меня не понял, у тебя другого выбора просто нет! А иначе я тебя не так прокачу на машине!

«Илюша» для пущей убедительности сказанных слов схватился за трубку капельницы и грубо дернул ее, игла вылетела из вены, кровь рванула фонтанчиком. Саша зажал рукой, но кровь продолжала идти, тогда он взял вафельное полотенце и зажал в сгибе локтя, перевернулся на бок к стене. В палату заглянула Маргарет:

— Ты что тут наделал, хулиган?!

Она схватила «Илюшу» за рукав и повела.

— Лежи и думай, завтра я приду, — продолжал говорить на прощание «Илюша».

— Сашенька, вы не обращайте на него внимания, он такой, вы выздоравливайте, мы с вами встретимся и все поладим.

Последние слова Маргарет прозвучали для Саши все-таки каким-то утешением. «Так хорошо с ней было, она сидела, поглаживала и мягко подпевала», — подумал Саша.

Тут по его телу прошел озноб, он вспомнил лицо человека, который первым заглянул к нему в перевернутую машину. Раньше он не придавал этому значения, думал, что это был один из тех людей, кто спасал его, вызывал милицию и оказывал первую медицинскую помощь. Он прикладывал усилия вспомнить все лица, они смешались в сознании, но то первое лицо он помнил, только не очень ясно, туманно.

Дома Саше было куда комфортнее, нежели в больничной палате, хотя заботливость одной медсестрички он вспоминал целую неделю.

— Сашуля, хватит валяться на кровати, доктор велел разрабатывать ногу, — громко говорила Анна Владимировна из кухни. — Прогуляйся до магазина, нужно купить хлеба, молоко и кефир.

Прямо скажем, Саша и раньше не очень любил ходить по продуктовым магазинам, а тут иди с больной ногой. Затея мамы ему явно не понравилась. Он ворчал, бубнил, но медленно поднимался с кровати. Не торопясь, поменял домашний спортивный костюм на повседневную одежду. Опираясь на перила, он тихо спускался по лестничной клетке.

— Добрый день, — поздоровался Саша с сидящими у подъезда бабушками.

— Ой, Сашенька, здравствуй! Как твое здоровье? — спросила соседка из одиннадцатой квартиры.

— Спасибо, баба Тоня, нормально.

— Слава Богу!

На улице он не мог надышаться свежим воздухом. Летняя жара сменилась на раннюю осеннюю прохладу. С деревьев начали облетать листья, дворничиха сметала их в кучу.

— Добрый день, — поздоровался с ней Саша.

— Здравствуйте, молодой человек, — ответила женщина в желтом жилете, надетом поверх синего халата. Опираясь на метлу, она провожала взглядом приятного, воспитанного молодого человека, по какому-то несчастью вынужденного прихрамывать.

Когда хорошее настроение, хочется им поделиться и с другими, одному радоваться скучно. Все эти жизненные моменты обычно утопают в нашей ежедневной суете, мы их не замечаем, не оцениваем, все куда-то спешим. Сейчас Саше спешить было некуда, можно сказать, находился он на больничном, хотя на работе его тоже никто не ждал, по крайней мере как специалиста. В глубине души он думал, что Надежда все-таки скучает о нем. Один раз она приходила в больницу и раз звонила домой, справлялась о здоровье.

Продуктовый магазин был недалеко от дома, существовал он здесь всю жизнь, сколько Саша помнит этот микрорайон. В детстве это был его любимый магазин, сюда он с радостью бегал за мороженым. Все новые магазины в округе строились большими и по принципу самообслуживания. А этот оставался таким же, как был раньше, небольшим зданьицем, пристроенным к дому, и продавцы в нем стояли за прилавками. В молочной секции Саша обратил внимание на маленького роста молоденькую девушку-продавца в высокой открахмаленной шапочке, которая крепилась по бокам на двух блестящих заколках. Раньше он никогда бы и не заострил на этом свое внимание, но за время пребывания в больнице он насмотрелся на разные белые, бледно-зеленые шапочки медсестричек, поэтому и позволил себе на этот счет высказаться: