Евгений Мишагин - Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

— Зачем она ему теперь нужна, его вчера вон какая фифа спрашивала, у него после встречи с ней даже голова болит, — сказал сидевший у окна адвокат.

Ближе к обеду настроение у Саши поднялось, он немного разгулялся, и ему захотелось выпить кофейку. Он заглянул в приемную, а там уже исходил кофейный аромат и на тарелочке порезаны свежие бутерброды.

— Ой, Надюша, мне тут ничего не перепадет, а?

— Тебе нет, — твердо ответила Надежда, но, посмотрев в сторону просящего, немного поразмыслив, она решила сменить свой гнев на милость и важно скомандовала ему: — Открой мне дверь, несчастный!

— Сей момент! — обрадовался Саша, понимая, что он может уже надеяться на снисхождение строгого секретаря, или своей подруги — это кому как угодно понимать. Он несколько раз тихо стукнул в дверь кабинета, но разрешения войти так и не услышал. Видимо, шеф занят.

— Я уходила в магазин, он был один. Может, он вышел? Посмотри.

Саша выполнил просьбу, но на всякий случай сам встал так, чтобы прикрыть себя дверью: вдруг шеф в кабинете и увидит, кто без разрешения осмелился открыть его дверь. Секретарь сдвинулась с места с подносом и в дверях встала как вкопанная.

— Ты чего не заходишь? — тихо спросил Саша, не понимая застывшей позы секретаря, и сам выглянул из-за двери, вытягивая шею через плечо Надежды, уткнулся в кабинет. На несколько секунд онемение охватило и его самого.

Вершина головы Игоря Аркадьевича была окровавлена и лицом неестественным образом уткнута в стол. Сейф открыт, много листов документов хаотично разбросаны по полу.

— Ай! — закричала Надежда и бросила поднос, тарелка с бутербродами и чашка с кофе полетели в разные стороны. Зажав лицо руками, она чуть присела и, развернувшись, на полусогнутых ногах выбежала из приемной. В коридоре послышался визг такой силы, что Саша вздрогнул. Вбежали сотрудники конторы, а он продолжал стоять, держа открытой дверь в кабинет, прикрывая себя, словно прячась за ней. Выйдя из оцепенения, Саша, как и многие другие сотрудники, прошел в кабинет и окинул его своим опытным взглядом. Ему хотелось первым обнаружить важные улики, способные уличить преступника. Ходил он по кабинету медленно, все рассматривал, выглядывал, что-то трогал руками, но тут его как обожгло, он резко отдернул руку от сейфа. Он вспомнил слова офицера из Скотланд-Ярда: «Если бы вы (то есть он, Кошкин) — были бы грамотным юристом, то не трогали бы своими руками труп убитого и окружающие его предметы». Больше того, Саша тут же понял, что он сам может попасть под очередное подозрение.

Приехала целая бригада следователей, оперативников, экспертов-криминалистов. Бросили на стол линейку, мелькала фотовспышка, начался опрос свидетелей. Разумеется, Саша оказался прав насчет своих предположений: именно в его адрес и посыпались до боли знакомые вопросы:

— Сколько раз до обеда вы выходили из своего кабинета?

Намек их ему был понятен, дальше вопросики становились все ближе к теме:

— С какой целью вы утром не купили продукты сами, хотя вас об этом просила секретарь?

А вот еще парочка:

— Кто из ваших сослуживцев может подтвердить, что в тот момент, когда секретарь уходила в магазин, вы не посещали кабинета своего руководителя? С кем накануне вы встречались в ресторане и о чем беседовали?

Нормально, да? Саше даже показалось, что следующий вопрос будет звучать именно так: «По каким мотивам вы убили?..» Но, к счастью, его пока не последовало.

Когда Саше пришлось беседовать уже со знакомым ему старшим следователем прокуратуры по особо важным делам Бобровым, то в ряду его вопросов (все больше о документах, которые могли находиться в сейфе) в речи следователя проскочила и такая мысль, что Молевский и Кондратьев были убиты одним способом. «С помощью удара тяжелым предметом по темечку, в тот момент, когда они сидели за столом, а преступник стоял рядом, поэтому, вероятнее всего, пострадавшие знали его в лицо».

«Вот как хочешь, так и понимай эту мысль опытного следователя», — думал Саша, выйдя из здания прокуратуры уже ближе к ночи.

Когда он спускался на эскалаторе в метро, его посетила ободряющая мысль: «А не рвануть ли завтра на дачу. Попросить у отца машину и поехать отдохнуть. На работе шефа больше нет, другим адвокатам помощник не нужен, сами справляются. Да и вообще не понятно, как агентство будет функционировать без шефа. Следователи вряд ли завтра хватятся меня искать».

Все как с вечера запланировал, так с утра у Саши и получилось. Отец разрешил взять «девятку» при условии, что в пятницу к вечеру он вернется в Москву и заберет их с матерью на дачу.