Элизабет Питерс - Проклятье фараона

Вандергельт подскочил, зашептал что-то нежное на ушко избраннице, и леди Баскервиль наконец нашла в себе силы оторваться от моих коленей, рук, тоста с джемом и прочего. Когда она сменила все это на объятия американца, мне в глаза бросилось вытянутое лицо Карла фон Борка.

– Die Engldrider! – пролепетал немец. – Niemals iverde ich sie verstehen! [8]

– Спасибо! – всхлипнула леди Баскервиль. – Вы истинная женщина, миссис Эмерсон.

– Точно, – кивнул Вандергельт. – Молодчина, миссис Амелия.

За его спиной хлопнула дверь – нас почтила своим присутствием мадам Беренжери в каких-то засаленных лохмотьях, но без легендарного парика.

Явление тряхнуло седыми жидкими космами. Налитый кровью взгляд прочесал гостиную.

– Уморят голодом... – хрипло буркнула мадам Беренжери. – Никчемные слуги... жалкий дом... где завтрак? Я требую... А-а-а! Вот ты где! Возлюбленный! Тут... Тутмос!

Она нацелилась на Эмерсона. Мой супруг аккуратненько соскользнул со стула. Мадам Беренжери рухнула лицом... или нет – скорее, пузом вниз, поперек сиденья. Я зажмурилась. А что вы думаете? Такое зрелище устрашило бы кого угодно.

– Боже правый... – прошептал Эмерсон.

Мадам Беренжери сползла на пол, перевернулась.

– Где он? – потребовала она ответа у ножки стола. – Куда он делся, мой возлюбленный супруг? Тутмос!

– Да уберите же ее отсюда! – не выдержала я. – Лакей, наверное, сбежал. Где она, спрашивается, коньяк с утра раздобыла?

Вопрос повис в воздухе, но мадам Беренжери совместными усилиями убрали. Отправив Карла на поиски лакея, я вернулась в гостиную, где Эмерсон в гордом одиночестве прихлебывал чай и черкал в блокноте.

– Сядь-ка, Пибоди, помозгуем.

– Ты что-то повеселел на глазах! Успел договориться с рабочими? Или это радость свидания с мадам Беренжери?

Эмерсон пропустил шпильку мимо ушей.

– С рабочими договориться не удалось, зато я придумал, как их убедить. Сейчас еду в Луксор. Очень хотелось бы и тебя взять, но тогда дом останется без присмотра. А с юного Баскервиля нельзя спускать глаз.

Услышав о тех мерах безопасности, которые я приняла, Эмерсон облегченно вздохнул:

– Отлично. На Дауда можно положиться, но и ты будь поблизости. Как там юноша? Ты описала его состояние в таких мрачных тонах... В расчете на преступника, если я правильно понял?

– Ну конечно. На самом деле Артуру гораздо лучше.

– Отлично, – повторил Эмерсон. – Будь начеку, Пибоди. Никому не доверяй. Кажется, я вычислил убийцу, но...

– Что-о-о?! – завопила я. – Ты знаешь...

Громадная ладонь заглушила остальное.

– Всему свое время, – прорычал мой муж.

Я вывернулась из-под его руки.

– И нечего было набрасываться. Уж и удивиться нельзя! Сначала твердил, что тебя все это не интересует, а теперь... Я, кстати, и сама вычислила убийцу.

– Вот как?

– Да, так!

Мы скрестили взгляды.

– Просветишь? – бросил Эмерсон.

– И не подумаю. Мне кажется, что вычислила. А если ошиблась, ты до конца жизни поминать будешь. Давай-ка лучше ты меня просветишь.

– Нет.

– Ха! Тоже не уверен!

– Я и не отрицал.

Мы еще немножко посверлили друг друга взглядами.

– У тебя нет доказательств, – сказала я.

– В том-то вся и проблема. А ты...

– Пока нет. Надеюсь добыть.

– Угу. Умоляю тебя, Пибоди, воздержись до моего приезда от необдуманных поступков, ладно? Может, все-таки посоветуешься со мной?

– Честное слово, Эмерсон, так бы и сделала, будь у меня наготове план действий. Пока же все подозрения основаны на интуиции, в которую ты не веришь. Начнешь издеваться, как обычно. Нет уж. Получу конкретные доказательства – сразу расскажу.

– Согласен.

– Согласен?! А ты?

– Давай-ка вот что сделаем. Каждый напишет имя подозреваемого, листки положим в конверты и запечатаем. Тот из нас, кто останется в живых, и узнает имя победителя в споре. Идет?

– Шутка неудачная. А мысль интересная. Запечатанные конверты мы торжественно убрали в ящик комода у себя в спальне, Эмерсон отправился в Луксор, меня же опять призвали дела.

Я крутилась как белка в колесе. Послала Карла к пещере на смену О'Коннеллу. Встретила доктора Дюбуа, вместе с ним осмотрела пациента. (Мой совет насчет куриного бульона доктор встретил в штыки.) Затем провела мсье Дюбуа к телу Армадейла и была приятно удивлена царившим в сарае порядком. Полы вымыты, тело завернуто в чистую простыню, и даже скромный букетик лежал на груди. Мисс Мэри сделала все, чтобы украсить последний приют Армадейла в этом доме.