Элизабет Питерс - Проклятье фараона

История эта началась одним декабрьским вечером, когда я пригласила на чай леди Кэррингтон с приятельницами...

Пусть не введет вас в заблуждение, любезный читатель, столь тривиальное начало. Видите ли, точность – не последнее из моих положительных качеств, а значит, обойтись без даты и места действия я не могла. Но если вы настроились на незатейливую семейную сказочку, где сюжетную линию составляют пикантные сплетни о местной знати, то, боюсь, вас ждет разочарование. Пасторальные мотивы вообще не в моем вкусе, как и званые чаепития. Скажу больше – подобному дурацкому времяпрепровождению я охотно предпочту скачки по пустыне, когда по пятам гонится шайка вооруженных до зубов дервишей. По мне, лучше сидеть на верхушке дерева, спасаясь от взбесившегося пса, или улепетывать от ожившей мумии, чем тратить целый вечер на пустую болтовню с дамами в кринолине. Направленные в лоб пистолеты, приставленные к горлу ножи, ядовитые змеи в постели, проклятие давным-давно почившей венценосной особы – любая из этих опасностей мне милее светских раутов.

Не спешите упрекать автора в хвастовстве, читатель! Моей натуре чуждо преувеличение. Все эти опасности – за одним-единственным исключением – я испытала на себе. Кстати, об исключении... Эмерсон как-то вскользь бросил, что если бы я и впрямь столкнулась с шайкой дервишей, то жить мне осталось бы ровно пять минут. Дескать, ни один, пусть и самый покладистый, из этих головорезов не выдержал бы дольше моего безудержного кваканья.

Это Эмерсон так острит. И думает, что удачно! Пяти лет в браке мне хватило, чтобы научиться сдерживать характер и помалкивать даже в ответ на такие вот, с позволения сказать, остроумные замечания. А что прикажете делать? Положение замужней дамы обязывает! Должна признаться, что положение это меня вполне устраивает... в основном. Эмерсон – просто-таки замечательная личность. Что, согласитесь, для представителя мужского пола большая редкость.

Правда, и у счастливого замужества есть своя оборотная сторона. В чем я убедилась в то промозглое декабрьское утро. Мало того, что настроение мое в связи с предстоящим чаепитием было хуже некуда, так еще погода погрузилась в траур. С раннего утра зарядил ледяной дождь, временами переходивший в противный липкий снег. После некоторых колебаний я отказалась от традиционной прогулки по окрестным холмам. Наши собаки были не столь благоразумны и битый час шастали по грязи, после чего прямиком устремились в гостиную, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Рамзес же...

Впрочем, о Рамзесе – в свое время.

Эмерсон вообще-то сам виноват, что без умасливания дело не сдвинулось бы с мертвой точки. Разделяя взгляды своей половины, я тоже не выношу охоту на лис (более идиотскую забаву трудно придумать) и нисколько не виню Эмерсона за тот случай, когда его усилиями несчастное животное благополучно избежало западни, ловушки или как там это называется у охотников. И что бы не удовольствоваться этим геройским поступком? К чему, спрашивается, было стаскивать сэра Гарольда за штаны с лошади и хвататься за кнут? Вполне достаточно короткой, но выразительной лекции. Как хотите, а кнут в общении с джентльменом – это явный перебор.

Сэр Гарольд в запале пригрозил Фемидой, но потом поутих, сообразив, что это могут расценить как неспортивное поведение. (Как будто гоняться целой ордой, да еще со сворой собак в придачу, за ошалевшей от страха лисой – спортивное поведение!) От нападения на Эмерсона с кулаками сэра Гарольда удержал внушительный рост обидчика и его же стойкая – и вполне заслуженная – репутация необузданного типа. Остался один выход, к которому сэр Гарольд и прибег, объявив Эмерсону бойкот. На всякого рода бойкоты Эмерсону наплевать; он просто-напросто не замечает, что его игнорируют. Так джентльмены и не замечали друг друга до поры до времени. Точнее, до того момента, когда Эмерсону вздумалось покопаться в кургане Кэррингтонов.