Светлана Денисова - Я жулика люблю

— А что, часто знакомятся? — несколько натянуто поинтересовалась я. Не хватало еще, чтобы он был избалован женским вниманием.

— Часто, — вздохнул Вадим. — Я, естественно, ухаживаю, строю романтические планы… И знаете, чем все это завершается?

— Чем же?

— Все эти дамы, подчеркиваю, все, без единого исключения… нет, пардон, одно исключение было, просят меня, чтобы я познакомил их с… моим братом! — И он со злостью вторично ткнул пальцем в бедную фотографию.

— А разве…

— Причем, — не слушая меня, с жаром продолжал Вадим, — они не верят мне, когда я говорю, что не имею к нему ни малейшего отношения! И даже обижаются, после чего я в очередной раз убеждаюсь, что сам по себе я с самого начала их не интересовал.

— Но было же, вы сказали, исключение?

— Да, одно-единственное. В колхозе, на картошке. Но оно объяснялось тем, что мамзель просто так и не вспомнила, на кого же я похож. Очаги культуры там были представлены двумя банями, пивной и кинобудкой, а фильмы крутили чуть ли не довоенные. Вот вы, Мила, скажите честно: я что, правда так уж на него похож?

Я перевела взгляд с него на снимок, затем в обратном направлении и неожиданно для себя самой решительно заявила:

— Вы намного красивее.

— Эй, ты что, заснула? — осведомилась Карина. — О чем ты грезишь? Или о ком? Рассказывай давай.

— Да так, ерунда. Ну, что я знаю о Вадиме? Работал в МУРе, его после Высшей школы милиции туда распределили. Потом, как он говорил, с его начальником произошла какая-то некрасивая история, а подставили его, Вадима. Сделали козлом отпущения. Ты учти, деталей я не знаю, только в общих чертах. Ну, он был вынужден уйти. Обиделся очень, сама понимаешь. Тут как раз девяносто первый год, потом реформы. И он на свой страх и риск организовал частное детективное агентство.

— И чем оно занимается?

— Да всем на свете, опять же по его словам. От разводов до поисков угнанных автомобилей. А в основном слежкой. Они же не имеют права подменять собой милицию и органы прокуратуры, так что чаще всего собирают информацию для клиента.

— Ясно. Выходит, он что-то узнал. О ком? Или о чем?

— Кара, я не знаю. Пойми, я встречалась с ним две недели в пансионате и дней пять в Москве. А потом… ну, в общем, мы расстались.

— И кто же кого бросил? — как-то слишком уж в лоб спросила Карина.

Я заерзала на диванчике:

— Кара, ну что ты прицепилась? Никто никого, в общем-то, не бросал. Разошлись, и все. Так, само собой получилось.

— Но он хоть как-то это мотивировал? — наседала Карина.

— Ну, мотивировал, мотивировал.

Я и правда не знала, как об этом рассказать. Вадим тогда изрядно меня удивил и даже немного напугал, если честно. Хотя всерьез я его предостережение не приняла. И зря, как теперь выясняется.

После упоительного вечера в Доме отдыха киноактера жизнь моя в пансионате волшебным образом изменилась. Она наполнилась тем самым романтическим содержанием, о котором мечтают все без исключения жертвы телесериалов и любовных романов (женского, естественно, пола). Я же никогда до такой степени в эти иллюзии не погружаюсь, чему немало способствует моя работа внештатным редактором, ибо я обречена читать и править тонны подобной макулатуры, да еще в чудовищном переводе. Я даже выписываю наиболее бредовые стилистические и сюжетные перлы из образчиков товара серий «Сны любви», «Женские страсти» и тому подобное. Например:

«…Люси взбежала на холм и легла там, укрывшись большим камнем».

Или: «…Поцеловав его, она вернулась в дом и долго стояла на балконе с выключенными фарами».

Но больше всего потряс меня римский папа Коитус III. (Интересно, кого же все-таки имел в виду переводчик?)

И вдруг эта воплощенная мечта читательниц женских романов свалилась именно на мою голову.

Как он ухаживал? Как в кино. О чем он говорил? О том же, о чем на пятистах страницах кряду разливаются всякие там графы Анри, принцы Люсьены и герцоги Жюльены, а в последнее время и простые американские Биллы с Бобами. О моих глазах, о моих волосах, о моем ангельском характере и прочую муру. У меня даже возникло подозрение, что Вадим один из тех, к счастью, очень немногочисленных мужчин, коим подобный стиль отношений так же близок и мил, как и представительницам слабого пола. Причем слабого исключительно на головку.

Так что я, увы, не растаяла, хотя, наверное, была просто обязана это сделать после применения столь классической осады. Твердая скептическая льдинка внутри меня холодила как мозги, так и сердце, а временами мне становилось по-настоящему смешно. Слава богу, я вовсе не влюбилась в него, более того, и не собиралась этого делать. Хотя, не спорю, быть предметом столь безупречного обожания очень и очень приятно. Когда же до Вадима дошло, что стать его любовницей я не соглашусь ни в своем номере, ни тем более в его, ни даже на романтических развалинах пресловутой бани, он отступил от классического образца и придумал свой собственный, достаточно оригинальный вариант.