Сидни Шелдон: Если наступит завтра

Это было самым немыслимым из всего. Дэниел бросился в свою ванную, и там его вырвало. Он разделся и тщательно вымылся, потому что мама всегда учила его опрятности. Теперь уши Дэниела болели по-настоящему. Из коридора до него донеслись голоса, и он прислушался.

– Дорогой, тебе лучше уйти, – говорила мама. – Мне надо помыться и одеться. Скоро придет из школы Дэниел. Я устраиваю ему день рождения. До завтра, милый.

Послышался скрип входной двери, затем в маминой спальне побежала вода. Хотя теперь это была уже не его мать. Это была шлюха, творившая в постели с мужчинами грязные вещи. Ничего подобного с ним она не делала.

Купер зашел в ее ванную – голым. На ее развратном лице играла улыбка. Она повернула голову.

– Дэниел?.. Дорогой?.. Ты что?.. – В руке он сжимал большие портновские ножницы. – Дэниел!.. – Ее рот растянулся в большое алое «О», но до первого удара в грудь больше из него не вылетело ни звука. Он бил незнакомку в грудь и приговаривал:

– Шлюха! Шлюха! Шлюха!

Вдвоем они исполняли смертельный дуэт, пока в конце концов не остался только его голос:

– Шлюха… Шлюха…

Он был весь забрызган ее кровью. Встал под ее душ и скреб себя до тех пор, пока не стало саднить кожу.

Мать убил сосед, и ему придется за все заплатить.

Все последующее происходило будто по неземному на итию и как в замедленной съемке. Дэниел тщательно стер полотенцем с ножниц отпечатки пальцев и швырнул их в воду. Ножницы глухо стукнули об эмалированное дно. Оделся и вызвал полицию. Сначала, воя сиренами, приехали две патрульные машины, затем еще одна – со следователями. Они задавали Дэниелу вопросы, и он рассказал, как его раньше отпустили из школы и как он заметил выходящим из их двери соседа Фреда Циммера. На допросе мужчина сознался, что был любовником матери Дэниела, однако отрицал, что убил ее. И только благодаря свидетельству Дэниела суд признал его виновным.

– Подходя к дому, ты видел, как ваш сосед Фред Циммер выбегал из вашей двери?

– Да, сэр.

– Ты ясно разглядел его?

– Да, сэр. На его руках была кровь.

– Что ты сделал потом, Дэниел?

– Я… я очень испугался. Понял, с моей мамой произо шло нечто ужасное.

– Ты вошел в дом?

– Да, сэр.

– И что дальше?

– Я позвал: «Мама!», она не ответила. Я заглянул в ванную и…

Здесь мальчик истерически разрыдался, и его пришлось увести с места для дачи показаний.

Через тринадцать месяцев Фреда Циммера казнили.

А двенадцатилетнего подростка отправили жить к дальней родственнице в Техас. До этого он не был знаком с тетей Мэтти. Она оказалась суровой женщиной, фанатичной баптисткой самых строгих правил, поэтому не сомневалась, что всех грешников ожидает адское пламя. В ее доме не было ни любви, ни сострадания, и Дэниел рос, страшась своей тайной вины и грозящего ему проклятия. Вскоре после убийства матери у Дэниела начались проблемы со зрением. Врачи утверждали, что они носили психосоматический характер.

– Сознание блокирует область, которую мозг не желает видеть, – объяснил доктор.

Линзы на очках с годами становились все толще.

В семнадцать лет Дэниел навсегда сбежал от тети Мэтти и из Техаса. Добрался до Нью-Йорка и там нанялся рассыльным в Международную ассоциацию защиты страховщиков. За три года он дослужился до следователя и стал лучшим из всех. Никогда не требовал прибавки к жалованью или улучшения условий работы. Его это не волновало. Он был Божьей десницей, Его карающим мечом и наказывал порок.

Дэниел Купер вылез из ванны и лег в постель. «Завтра, – думал он. – Завтра настанет день Страшного суда над блудницей».

Он жалел об одном – что этого не увидит его мать.

Амстердам

Пятница, 22 августа, 8.00

Дэниел Купер и два прикрепленных к посту звукозаписи детектива слушали, о чем разговаривали за завтраком Трейси и Джеф.

– Джеф, что тебе дать: сладкую булочку? Кофе?

– Нет, спасибо.

«Это их последний завтрак в жизни», – подумал Дэниел Купер.

– Знаешь, что меня больше всего радует? Наше предстоящее плавание на барже.

– У нас такой большой день, а ты говоришь о какой-то барже. Почему?

– Потому что мы там будем вдвоем. Думаешь, я сумасшедшая?

– Конечно. Но ты моя сумасшедшая.

– Поцелуй.

Раздался звук поцелуя.

«Хоть бы она немного разволновалась, – расстроился Купер. – Я хочу, чтобы она понервничала».

– Джеф, мне даже жалко уезжать отсюда.

– Посмотри на это с другой стороны. Здешний опыт нас нисколько не обеднил.