Джон Сирлз - Экзорцисты

Заснула и я.

Сколько прошло времени, прежде чем я открыла глаза, почувствовав, что машина остановилась и смолк двигатель? Я не поняла. Но, оглядевшись по сторонам, увидела ряд громадных грузовиков, выстроившихся в очередь возле бензоколонки. Чуть дальше находилось крытое гонтом строение, над стеклянными дверями которого висел плакат «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА СТОЯНКУ ГРУЗОВИКОВ СЕНЕКА-ХИЛЛ». Отец вышел из машины и остановился рядом. Я ожидала, что он начнет разминать руками поясницу, как он всегда делал, когда ему приходилось долго сидеть за рулем, но он лишь зевнул. Роуз и мама продолжали спать. Как и прежде, Пенни мне улыбалась, и ее пустые черные глаза удерживали мой взгляд, пока я не опустила его и не заметила, что оторванные волосы Пенни зажаты у меня в кулаке.

– Очень смешно, – сказала я Роуз и ткнула ее в бок.

Она села и принялась тереть глаза.

– Что?

Я разжала ладонь и показала ей.

– Зачем ты засунула это мне в руку, пока я спала?

– Сильви, я заснула раньше тебя. И если ты сама не заметила, то я только что проснулась. Так что не смотри на меня так.

– Следующая остановка Дандалк, – сказал отец, засунув голову в машину. – Сходите в туалет сейчас, или вам придется ждать вечность .

Роуз и я надели туфли, а он распахнул пассажирскую дверь. Мама наконец открыла глаза и выбралась из машины. Она повернулась к заправке, но отец сказал ей, что лучше захватить Пенни с собой. Роуз, увидев, что еще не до конца проснувшаяся мама его послушалась, лишь покачала головой и зашагала вперед. Я поспешила за ней. Мы вошли в стеклянные двери, миновали стойку, за которой мужчины ели яичницу, и оказались в большом женском туалете. Мы отправились в кабинки, стоявшие вдоль стены, а когда сделали свои дела, увидели маму, стоявшую посреди туалета с куклой на руках. Официантка с размазанным макияжем и усталыми глазами склонилась над раковиной и мыла руки.

– Хочешь, я ее подержу, мама? – спросила я, хотя мысль об этом меня немного смущала. – Тогда ты сможешь зайти в кабинку.

Мама ничего не ответила. Бледная тонкая кожа, сережки в ушах и темные волосы, в которых виднелась седина, – она выглядела прежней. И все же что-то в ней изменилось.

– Мам? – спросила Роуз. – Почему папа не разрешил тебе оставить эту штуку в машине?

– Извини, дорогая?.. Ну, наверное, у него были на то причины. Как и у меня.

– Ты в порядке? – спросила я, прежде чем Роуз успела еще что-то сказать.

– Думаю, да.

– Ты хочешь, чтобы я ее подержала?

– Пенни? – сказала мама. – О нет. Нет, спасибо. Я не хочу, чтобы вы к ней прикасались.

– Никаких проблем, – сказала Роуз.

– А могу я спросить, почему? – спросила я. – Она ведь всего лишь…

– Кукла. Я знаю. И все же у меня такое чувство.

– Но ты же ее держишь, – заметила я.

Мама посмотрела на куклу, которую крепко прижимала к груди, и я представила, как ее сердце стучит рядом с маленьким телом Пенни. Представила теплое молочное дыхание, слетающее с ее губ.

– Ты права. Я ее держу. Но только для того, чтобы отвезти домой.

– Можно положить ее в багажник, – вмешалась Роуз. – Или в контейнер на крыше. Или использовать как украшение капота. Она немного великовата, но, какого дьявола, почему бы и нет?

У мамы стало такое выражение лица, какое у нее было, когда она отвесила Роуз пощечину.

– Не смешно, Роуз. Возможно, тебе это кажется странным, но мы с отцом знаем, что делаем. Вот как он видит ситуацию: дверь была открыта, когда мы поднялись сегодня в ту квартиру. Дверь, которую еще предстоит закрыть. Так что нам необходимо сохранять осторожность. Как далеко мы от дома? Я потеряла счет времени.

– Мы на окраине Гаррисберга, – ответила сестра. – В сотне миль от границы Мэриленда.

Я пыталась забыть об официантке у раковины, но это стало невозможно, как только она закрыла кран и вода перестала течь. В туалете стало тихо. Я посмотрела на нее более внимательно. Кожа ее напоминала глину, глаза окружали морщины, глубокие складки залегли возле губ. Она вытащила бумажное полотенце и вытерла руки. Ее взгляд скользнул по моей матери, которая направилась к кабинкам. Внутри что-то зашелестело, и мама почти сразу вышла обратно.

– Проблема? – спросила Роуз.

– Я не могу поднять платье и держать Пенни одно-временно.

Я только что предлагала ей помощь, но меня охватила паника, когда я представила, что возьму куклу на руки. К счастью, мама подошла к раковине, вытерла ее край и посадила на него Пенни, а затем вернулась в кабинку. Именно в этот момент официантка бросила влажное полотенце в мусорную корзинку и заговорила с нами приглушенным голосом.