Джон Сирлз - Экзорцисты

Иногда нам звонили люди, которых преследовали призраки, рассчитывая на помощь моих родителей. Роуз обычно просто вешала трубку, но я всегда объясняла, что их больше нет и мы не можем помочь. Я прошла по коридору в комнату родителей, полагая, что это один из таких звонков. Но когда я взяла трубку, человек на другом конце сказал:

– А можно Сильви?

– Это Сильви.

– Сэм Хикин. Я получил ваше сообщение, но не успел позвонить по номеру, который вы оставили, поэтому я решил набрать ваш домашний номер.

– Понятно.

Хикин не спотыкался, и его голос не громыхал, как когда-то жаловался отец, и я обнаружила, что перешла к делу слишком быстро, отбросив обычную вежливость.

– Я обнаружила письмо, которое вы написали моей сестре, и хотела с вами поговорить.

– Вашей сестре? Я никогда не писал писем вашей сестре.

– Не писали?

– Нет. Письмо адресовано вашей матери. Иногда я ей писал.

– Моей матери?

– Возможно, нам лучше встретиться, чтобы я мог все объяснить. Вы не против?

Я оглядела спальню моих родителей – подушки горкой лежали на постелях, полосатый галстук отца висел на спинке стула, на туалетном столике остались мамины щетка для волос и заколки. Потом мой взгляд остановился на зеленом будильнике, напомнив о том, как мало времени у меня оставалось. Я сделала долгий вдох и ответила:

– Да, да, я не против.

Вначале у Пенни не было клетки. Она лежала в мамином кресле-качалке, отец принес его из подвала и поставил в углу гостиной. Как распятие на стене, письменный стол и занавески на окне, Пенни оставалась совершенно, однозначно неживой. И хотя ее появление в нашей жизни показалось мне странным, она никак не подействовала на меня. Но ее присутствие повлияло на мою сестру. Как облупившаяся краска может явить миру исходный, истинный цвет, фасад, который Роуз поддерживала с той ночи, когда отец вытащил ее из номера отеля, постепенно исчез.

Эрозия началась мгновенно – в машине по дороге домой из Огайо. Если не считать того, что мама время от времени напевала мелодию песни, слов которой я до сих пор не знаю, она хранила молчание и держала на руках Пенни так, что ее голова подпрыгивала на плече, и мы с Роуз смотрели в пустые глаза на протяжении нескольких часов. Мы выглядывали в окна на проносящиеся мимо в темноте мощные грузовики, но, когда ехали по холмам Пенсильвании, я заметила, как рука Роуз постепенно тянется вперед. Она ухватилась за прядь рыжих нитевидных волос и сильно дернула. Прядь оторвалась. Мы застыли, не зная, обратил ли на это кто-нибудь из родителей внимание. Отец слушал по радио религиозную программу, что всегда вводило его в транс. А мама погрузилась в своего рода оцепенение с того момента, как спустилась по лестнице в Очард-серкл. Когда стало очевидно, что никто ничего не заметил, Роуз положила прядь волос на сиденье между нами и снова потянулась вперед.

– Перестань, – прошептала я после того, как она оторвала пять прядей.

– Ей не больно, – едва слышно ответила Роуз. – Она кукла, Сильви.

– Да, но если тебя поймают, то…

– Я знаю, что они сделают, – заявила сестра, и за ее словами замерцала прежняя Роуз. – Но знаешь, что я только что решила? Мне все равно.

– Что именно? – спросил отец.

– Все, – ответила я.

Мы замолчали, слушая голос проповедника, доносившийся из динамиков.

– «Итак, скажи мужам Иуды и жителям Иерусалима: так говорит Господь: вот, Я готовлю вам зло и замышляю против вас; итак обратитесь каждый от злого пути своего и исправьте пути ваши и поступки ваши» [42] Иеремия, 18:11. .

– К тому времени, когда я закончу, она станет лысой, – прошептала Роуз, наклонившись к моему уху. – Засунем леденец в ее мерзкую пасть и сможем называть ее Коджак [43] Телевизионный сериал (1973–1978, 1989–1990) о работе нью-йоркской полиции. Главный герой – лейтенант Тео Коджак. .

– Какой еще Ко?..

– Знаешь, Сильви, тебе следует почаще спускаться вниз и смотреть со мной повторы старых сериалов. Это поможет тебе увидеть мир таким, каков он есть.

Незаметно спускаться вниз и смотреть телевизор, отрывать волосы у куклы – все это приведет к неприятностям, о чем я и сказала Роуз. Но уже через несколько мгновений ее рука снова дернулась вперед и на сиденье между нами оказалась шестая прядь. Скоро их уже была дюжина. Я начала опасаться, что Роуз сдержит слово и остановится только после того, как кукла станет лысой, но вскоре это занятие ей наскучило и она заснула.