Хэнк Сирлз: Челюсти-2

Прямо по курсу стояло кроваво-красное приплюснутое солнце.

Белый катер "Мисс Кэрридж" класса "Хаттерас", приписанный к Сэг-Харбор, скользил вокруг полуострова Монток-Пойнт. Он вышел из бухты Лонг-Айленда и теперь прорезал крутые волны океана. Наверху, на перекидном мостике, двое мужчин переодевались в костюмы для подводного плавания, расставив пошире ноги, чтобы противостоять качке.

Тот, кто был повыше ростом - акушер из больницы "Астория дженерал" на Лонг-Айленде, - отключил бортовые огни. Мужчина пониже ростом - адвокат из Манхэттена - служил в фирме "Юнион карбайд". У них не было ничего общего, кроме страсти к подводному плаванию, которая с возрастом ослабевала, и владения на паритетных началах тем катером, на котором они сейчас находились. Они практически никогда не встречались, за исключением летних выходных дней.

Еще несколько лет назад врач пришел к заключению, что его приятель-еврей симпатизирует красным, но решил не придавать этому никакого значения. Юрист, в свою очередь, чувствовал неприязнь, но старался не обращать на это внимания. Вне зависимости от дружеских чувств каждый вложил в покупку катера по тридцать тысяч долларов, а это кое-что значило. К тому же они были давно знакомы и могли положиться друг на друга. И тот и другой были убеждены, что полностью освоили таинства подводного плавания.

Из года в год по весне врач без особой радости предвкушал первые походы за раковинами. Сначала он чувствовал себя неуютно в костюме для подводного плавания, а вода казалась всегда холодной и мутной. К тому же у городка Эмити водились привидения.

От самого чудовища остались только воспоминания. Врач успел уже почти позабыть истории, которые публиковала в свое время газета "Лонг-Айленд пресс". Юрист из Манхэттена тоже не часто вспоминал фотографии в "Нью-Йорк таймер. Но подсознательно оба хранили втайне от самих себя некий расплывчатый образ.

Внезапно врач ощутил прикосновение холодного ветра. Он взглянул на эхолот. Они безуспешно искали гряду скал на дне, которую раньше уже обследовали. Но бегущая по циферблату волнистая дорожка выдерживала прямую линию подобно показаниям приборов в реанимационном отделении, когда пациент был уже мертв. Врач представил себе грязь и муть на дне океана...

Он поежился и спустился вниз по трапу, ведущему на палубу. Достав верхнюю часть костюма для подводного плавания, врач оделся и понял, что немного поправился с тех пор, когда в последний раз выходил на катере.

Его сильно знобило. Он пошел в каюту, но на пути к металлической плитке за стойкой бара натолкнулся на стул и сбил его на пол. Тихо выругавшись, врач поставил стул на место, потом зашел за стойку и снял с полки две чашки. Налив двойную порцию "Оулд грэндэд" в свою чашку, он плеснул немного виски в чашку напарника, а затем туда же долил и кофе. Собравшись выйти наверх, врач понял, что с двумя чашками подняться по трапу на мостик не сможет. Он присел и наклонился над своей чашкой...

Катер проходил мертвую зыбь, и врача слегка подташнивало. Он видел, что они находятся довольно близко от пляжа. Взяв бинокль, врач подошел к иллюминатору правого борта. Меньше чем в полумиле мелькали серые летние домики Напогеи, Амагансетта, Ист-Хэмптона и Сагапонака. Первые в этом сезоне обитатели коттеджей сейчас наверняка просыпались от мощного рева спаренного двигателя фирмы "Крайслер". По мокрой полосе, оставшейся после отлива, брел ребенок, рядом с которым вертелся огромный лохматый пес. У врача как-то потеплело на душе, и он решил попросить своего напарника не уходить далеко от берега.

Неожиданно рев двигателя сменился урчаньем. Очевидно, прибор начал показывать гряду скал на дне.

Секунду поколебавшись, врач залпом осушил чашку, предназначавшуюся для приятеля наверху. Затем он прошел вперед и бросил якорь, почувствовав, как тот зацепился за камни на глубине тридцати футов. Его напарник медленно сдал назад, а врач стал постепенно отпускать цепь, а потом и канат. Наконец он закрепил его на корме и дал понять приятелю, что якорь встал надежно.

Проходя к носовой части по узкому бортику вдоль края катера, врач бросил взгляд на берег. Все поселки на Лонг-Айленде, стоявшие почти вплотную друг к другу вдоль дюн, казались ему одинаковыми, но сейчас он был уверен, что они стали на якорь на подходе к Эмити.