Джон Сирлз - Экзорцисты

Роуз и я остались вдвоем в гостиной. На ее руках появилась кровь после того, как она провела ладонями по голове, но она тут же вытерла руки о джинсы, и кровь исчезла.

– Ну, мелюзга, – сказала она. – Вижу, в мое отсутствие здесь все было просто отлично.

Как я могла ей сказать, что все и правда было совсем неплохо – в некотором смысле – и в эти месяцы моя жизнь изменилась к лучшему. Мы постоянно ели мороженое и ездили купаться на пруд. И еще я разговаривала с Абигейл через стену наших спален.

– Я рада, что ты вернулась, – сказала я. – Они разрешат тебе остаться?

– Их такая перспектива не особенно радует, но я не намерена давать им выбор. Я никогда туда не вернусь. И в школу больше ходить не буду. Осень и зиму я проведу здесь, буду откладывать деньги, потом сниму квартиру.

Я подумала о глобусе в ее комнате, о том, как она крутила его и ставила палец в случайное место. Варшава. Буэнос-Айрес. Сидней.

– И где ты собираешься снять квартиру?

– Еще не знаю. В любом случае подальше от этого дурдома.

Я стояла и молчала. Все лето я хотела того же, что и мама: чтобы Роуз вернулась домой, Абигейл уехала и все пришло в норму. Но теперь я поняла, что наша жизнь никогда не будет прежней. Когда Роуз покинула наш дом на несколько месяцев, фактически она ушла навсегда.

– Сильви, – позвала из кухни мама. – Ты можешь сходить в ванную и принести бинты и перекись?

Я отвернулась от сестры и выполнила мамину просьбу. Когда я вошла на кухню, Абигейл подняла руки над головой, чтобы остановить кровотечение.

– Раны нужно зашивать? – спросила я.

– Не думаю, – сказал отец, потом посмотрел на Абигейл и спросил: – Как это произошло?

Ее губы зашевелились, но она не произнесла ни слова.

«У тебя здорово получается, – подумала я. – Если бы я не знала правду, то наверняка бы тебе поверила».

– Ты была с ней, Сильви, – сказала мама. – Расскажи нам.

Абигейл посмотрела мне в глаза. Я вспомнила утро, когда сказала правду о Роуз, и чем все это для нее закончилось. Пусть они верят в то, во что хотят, решила я.

– Я не знаю, что с ней случилось, – сказала я.

Абигейл не сводила с меня глаз, пока родители вели ее в подвал. Ее губы перестали двигаться, но я представила, как она говорит: «Деньги. Сегодня, после того как я спущусь вниз, чтобы лечь спать, не забудь принести мне деньги».

– И что потом? – спросил Линч, который слегка наклонился вперед, и его тонкие пальцы коснулись поверхности стола. – Ты спустилась вниз и отдала ей деньги?

– Ваша очередь, – сказала я. – Расскажите о сделке, которую вы заключили с моей сестрой.

Он сжал руки в кулаки – казалось, он сейчас стукнет по столу, но вместо этого Линч лишь потряс ими в воздухе.

– Ладно, – сказал он. – Я не скажу ничего нового. В течение всей осени и зимы я продолжал искать Абигейл. Я предполагал, что она может вернуться в миссию в Орегоне. Или попытается найти подругу моей бывшей жены. Может быть, поедет на юг, где мы провели несколько месяцев и ей нравились дети, посещавшие церковь. Но она так нигде и не появилась. И все это время я продолжал звонить в ваш дом, но твои родители не подходили к телефону – и я слышал только дурацкий автоответчик. Я не мог обратиться в полицию из-за образа жизни, который мы вели. Кроме того, я опасался, что моя бывшая жена обратилась туда с жалобой. Один из адвокатов рассказал мне, что она все это время пыталась найти Абигейл.

Я снова начал приходить к вашему дому. В течение той осени. И зимы. Тем не менее твои родители даже двери мне не открыли. К этому времени я успел прочитать книгу Сэма Хикина и знал о баре «Мустанг», куда репортер водил твоего отца. В день того снегопада все было как обычно: я долго, но безрезультатно стучал в вашу дверь, потом сдался и отправился в бар «Мустанг». Прошло много времени с тех пор, как я выпивал хотя бы каплю алкоголя, если не считать виски после неудачных визитов к вам. Когда я сидел в баре и топил свою скорбь в алкоголе, я заметил, что туда приходит девушка и заказывает выпивку. Со временем я сообразил, что она уносит спиртное в машину. Когда я поднялся с табурета у стойки и вышел наружу, то заметил твою сестру. Она изменилась с тех пор, как я видел ее в последний раз на парковке во Флориде, но лицо я вспомнил.

– И тогда вы заключили с ней сделку? – спросила я.

– Да. Пятьдесят долларов за то, что она позвонит вашим родителям и уговорит их встретиться со мной. Я сказал, что мне больше ничего не нужно, и она мне поверила.