Джон Сирлз - Экзорцисты

– Я не могу ждать до завтра. Деньги мне нужны сегодня вечером. Когда я буду спать в подвале, принеси их мне.

Большинство людей боятся верить в призраков. А я боюсь в них не верить. Но кто же они? Ведь если их не существует – если после смерти мы не можем задержаться в этом измерении, чтобы закончить оставшиеся дела, то тогда каждое мгновение, каждый наш вдох столь же эфемерны, как ветер. Значит, все, что мы делаем на земле – приход и уход, любовь и ненависть, – все напрасно. Так что нет. Призраки меня не пугают. А вот их отсутствие вызывает ужас.

Впрочем, хватит об этом. Пора возвращаться к моему рассказу, мистер Хикин. Прошу меня простить, Сэм. Больше всего на свете я хотел создать хорошую жизнь для моих дочерей и жены. Иметь свою семью, живущую в соответствии с истинными ценностями. Когда я был мальчишкой, мой отец слишком много пил. Он не вел себя агрессивно, но его отстраненность меня обижала. С мамой у нас было немало моментов нежности, но наши интересы столь сильно разнились, что настоящей близости между нами так и не возникло. Ну а брат совершал поступки, которые я не мог ему простить. Вот почему мне пришлось создать свой мир. Простите?

Нет, нет. Я имею в виду совсем другое. Те явления, которые я видел – и продолжаю видеть, – они абсолютно реальны. Я хотел сказать, что создал свой мир, не имевший никакого отношения к моим родным. Я обрел Библию и начал верить, что жизнь в свете, без грехов и упреков поможет нам существовать. И не даст мраку приблизиться.

Запись закончилась, и магнитофон в машине детектива Раммеля автоматически вытолкнул кассету. Он спросил, хочу ли я послушать вторую сторону.

– Это зависит от того, сколько нам еще ехать, – ответила я.

Раммель оторвал руку от руля, показал на невероятно высокую металлическую ограду впереди, и я увидела колючую проволоку, которая шла сверху, и низкие кирпичные строения по другую сторону.

– У нас еще есть немного времени, Сильви. Но почему бы нам не послушать другую сторону потом, когда у тебя прояснится в голове?

Дни. Недели. Месяцы. Должно быть, ушло никак не меньше времени, чтобы организовать встречу с заключенным, находящимся по ту сторону ограды. Но в то утро, когда я нашла в мусоре свечи, я молча поехала с сестрой в полицейский участок. Мы с ней практически не разговаривали после ссоры из-за денег, заработанных мною телефонными опросами, и наше молчание стало таким осязаемым, что создавалось впечатление, словно мы обе затаили дыхание, вынуждая другую заговорить первой. После того как нас разделили – Роуз осталась на скамейке в коридоре, а меня повели в уже знакомую мне комнату для допросов, – Раммель и Луиза спросили, готова ли я отказаться или подтвердить свои прежние показания о том вечере прошлой зимы.

Тогда я заявила, что хочу увидеть Альберта Линча, и категорически отказалась говорить что-либо другое и даже встречаться с сестрой до тех пор, пока меня к нему не отвезут. Луиза вышла в коридор, чтобы поговорить с Роуз относительно разрешения, ведь я была несовершеннолетней, а она являлась моим опекуном. Пока мы ждали, я спросила Раммеля о кассетах с интервью, о которых мне рассказал Хикин. Несмотря на проблемы, возникшие из-за меня у детектива, он продолжал хорошо ко мне относиться и довольно мягко сказал, что я могу прослушать запись, если думаю, что это может как-то помочь. Он принес кассетный магнитофон, и я стала слушать отцовское интервью. В некоторых местах записи запинающийся голос Хикина пропадал, и после пауз я снова и снова слышала отца.

К полудню Раммель заглянул в комнату, чтобы сказать, что ему удалось согласовать визит в тюрьму, а Роуз, хоть и с некоторой неохотой, дала свое разрешение. Теперь оставалось выяснить, согласится ли Линч на встречу со мной.

Вскоре пришел положительный ответ.

Почти через пять часов после того, как я перешагнула порог полицейского участка, мы вышли, и у меня осталась одна кассета, которую я еще не прослушала. В коридоре я увидела сестру, которая сидела на скамейке и листала старые брошюры по охранным системам. Меня удивило, что она до сих пор здесь: я думала, что она давно ушла домой.

– Сильви, – сказала она, как только меня увидела.

Опустив голову, я продолжала идти дальше. Мне даже захотелось взять детектива за руку. Вместо этого я только крепче стиснула кассету, готовясь к конфронтации с Роуз и предстоящей поездке в тюрьму.

– Сильви! – Роуз бросила брошюры на пол и встала. – Я к тебе обращаюсь!