Патриция Вентворт - Ключ

Ида, сидя на пятках, перелистывала каталог. Она слушала мисс Мэри Энн, как слушают нечто уже неоднократно слышанное и неважное. Она переворачивала страницы: красная смородина размером с шестипенсовик, бобы длиной в фут, страница с надорванным краем и список яблоневых сортов. Яблоневые сорта…

Она перестала прислушиваться. В надорванной странице было что-то странное. Там, где бумага нагрелась, выступили тусклые коричневые буквы – и становились все отчетливей, пока Ида смотрела. Сверху и снизу списка яблоневых сортов появились слова, очень странные слова.

Она уже могла их прочитать. Два наверху – «Am Widder», [6]а внизу еще три – «Montag halb fünf». [7]Она смотрела на слова, и сердце у нее вдруг странно заколотилось. Миссис Моттрам сама не знала почему. Она не успела задуматься, что значат эти надписи, но они ее напугали, ни с того ни с сего возникнув из пустоты на странице садового каталога мисс Донкастер.

Они напугали миссис Моттрам, потому что появились из ниоткуда – и потому что были на немецком. Секретного послания на языке врага достаточно, чтобы потрясти кого угодно. Внезапно заставленная мебелью комната с несвежим воздухом стала подобна кошмару, после которого просыпаешься дрожа. Почти не думая, что делает, Ида сложила каталог пополам и сунула под джемпер. Она сидела спиной к кушетке, ее заслонял заваленный всяким хламом стол. Руки двигались быстро и ловко – гораздо быстрее мыслей, путаных и несвязных.

Мисс Мэри Энн произнесла приторным голосом:

– Вот так и понимаешь, что никому нельзя доверять…

Ида Моттрам встала, испытывая странное ощущение, что ноги вывихнуты в суставах, послала мисс Мэри Энн воздушный поцелуй и сказала, что ей пора.

– Банти сейчас пьет чай с Мэри Джайлс, и миссис Джайлс скоро приведет ее обратно. Она проводит девочку до изгороди с их стороны проулка и постоит там, пока она не войдет в нашу калитку. В изгороди есть дырка, через которую Банти может пролезть. Очень удобно.

Мисс Мэри Энн обиделась. Она рассчитывала, что гостья останется на несколько часов. Ида с облегчением закрыла за собой дверь, быстро сбежала по ступенькам и выскочила из дому.

Оказавшись на улице, она замерла и задумалась, куда теперь идти. Случившееся казалось таким жутким, что она не знала, как быть. Ида поняла: нужно рассказать кому-нибудь, кто знает, как поступить. Мисс Сильвер, например, знает. Скорее к мисс Сильвер.

Ида бежала всю дорогу до домика священника. Но Мейбл сказала, что мисс Сильвер уехала в Марбери и неизвестно, когда вернется, а мисс Софи и мистер Гарт пошли в Прайерз-Энд пить чай с мисс Мэдок, но скоро придут и с ними мисс Дженис.

Впоследствии, рассказывая об этом Дженис и Гарту, Мейбл заметила, что миссис Моттрам казалась очень встревоженной. «Не как обычно, мистер Гарт. У нее было такое лицо, словно она вот-вот заплачет. Надеюсь, она не получила какие-нибудь дурные новости, бедняжка».

И тогда Дженис сказала:

– Я лучше зайду к ней и проверю.

Ида Моттрам ушла крайне обескураженная. Она вернулась к себе, в домик по соседству с Пенникоттом, и позвонила мистеру Ивертону. Ей не хотелось стоять на чужом пороге и выслушивать, что никого нет дома, поэтому она позвонила, и почти сразу же добрый и веселый голос отозвался:

– Дорогая леди, чем могу служить?

– Я точно не мешаю?

Иде немедленно полегчало. Мужчины приносят утешение – они всегда знают, что делать. Мистер Ивертон ей поможет. Он такой вежливый, в своем старомодном учтивом стиле.

– Если бы все помехи были столь приятными…

Он придет сию же минуту. Именно так мистер Ивертон и сказал, как только Ида призналась, что страшно встревожена.

Она повесила трубку, извлекла каталог из-под джемпера и развернула. Тусклая коричневая надпись стала едва заметна. Миссис Моттрам задумалась, что она могла значить. За два года, проведенных в швейцарском пансионе, она приобрела некоторые познания во французском и немецком. Женщина наклонила глянцевую страницу к свету и уставилась на слова. «Am Widder». Ида ненадолго озадачилась, а потом, словно картинка на экране, в памяти возникла Полли Пейн, которая ежилась и переступала с ноги на ногу, перечисляя животных под сардоническим взглядом фрейлейн Лесснер: «Der Schaf – овца, die Kuh – корова, der Widder – баран».

Да, это оно. «Widder» значит «баран». «Am Widder» – «в “Баране”». «Montag halb fünf» – «понедельник, половина пятого». Откуда у мисс Донкастер каталог с тайной надписью, которая гласит: «В “Баране”, в половине пятого»?