Патриция Вентворт - Ключ

Фрэнк поднял взгляд и ухмыльнулся.

– Так приятно быть хоть в чем-то уверенным, да?

Мисс Сильвер внимательнейшим образом слушала.

– Пожалуйста, продолжай.

– И я не думаю, что убийца – Буш. Исключено, если показания Мэдока правдивы. И с какой бы стати Мэдоку брать вину на себя, признавая, что он вернулся, если только и впрямь не сумел удержать язык за зубами? И тут мы снова возвращаемся к нашему расписанию. «21:46 (приблизительно). Мэдок заглядывает на кладбище». У него есть три минуты на то, чтобы вернуться по Церковному проулку и увидеть, как Буш заходит во двор через главные ворота. А у Буша есть одна минута, чтобы обойти церковь и зайти в боковую дверь.

21:50. Буш находит труп.

21:52 (приблизительно). Глэдис и Сэм на кладбище. 21:58. Буш выходит из церкви и запирает дверь.

Как вам это?

– Превосходно, – ответила мисс Сильвер.

Фрэнк Эббот разразился хохотом.

– И все-таки мы ничего не достигли! Выходит Мэдок. Выходит Буш. Входит незримый убийца неизвестного пола. Никто его не видел, кроме Эзры, которого больше нет на свете. Пожалуйста, госпожа учительница, скажите, кто убил Харша?

Мисс Сильвер не ответила. Фрэнк настаивал:

– Не для записи и строго между нами.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Мало на что можно опереться… лишь несколько соломинок. Ничего такого, что я назвала бы уликами.

Он испытующе уставился на нее.

– Строго между нами, госпожа учительница.

Мисс Сильвер серьезно произнесла:

– Думаю, преступник – один из тех, кто побывал в «Баране» днем в понедельник.

Фрэнк просветлел.

– Включая Буша?

– Я сомневаюсь, что виноват Буш. Фрэнк свистнул.

– А кто остается? Мисс Донкастер и, возможно, Ивертон, но не докажешь, что он вообще появлялся в окрестностях «Барана». Кстати, инспектор кое-что разузнал – все точно как в аптеке. Биржевой маклер. Душа-парень. Часто говорил, что хочет поселиться в деревне. Был контужен при налете авиации, получил серьезный нервный срыв и перебрался в провинцию. Друзья о нем сразу позабыли – знаете, как бывает в Лондоне, когда человек уходит на покой. Кажется, никаких зацепок.

– Мистеру Ивертону не к кому ездить, – сказала мисс Сильвер. – Говорят, однажды, не так давно, он отправился навестить кузена в Марбери, но это единственное свидетельство контакта с друзьями либо родственниками. Для дружелюбного общительного человека как-то странно.

– После нервного срыва станешь странным. И, знаете, так легко выпасть из жизни.

– Ты совершенно прав.

– И потом – хотя за точность не поручусь, – миссис Моттрам обеспечивает Ивертону алиби. Она говорит, что он просидел у нее до без четверти десять во вторник вечером, а выстрел раздался, когда он уходил.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Типичный пример недостоверных показаний. Миссис Моттрам сказала мне почти то же самое, но с некоторой разницей. Она заявила, что мистер Ивертон услышал выстрел и решил, что это Джайлс выстрелил в лисицу. Он как раз посмотрел на часы и сказал, что ему пора, поскольку было без четверти десять и он ждал какого-то междугороднего звонка.

Фрэнк Эббот прищурился.

– Да уж, не вполне то же самое.

– О да. Миссис Моттрам из тех людей, которых я имела в виду, когда сказала, что обитатели домов, выходящих на луг, настолько привыкли слышать бой часов, что перестали его замечать. Незадолго до ухода я спросила у миссис Моттрам, не слышала ли она часы, когда мистер Ивертон прощался, и она ответила, что вполне возможно, но она не уверена, потому что никогда не обращает на них внимания, если только не прислушивается нарочно. Миссис Моттрам сказала, что, кажется, услышала что-то в ту минуту, когда гость вышел.

Фрэнк Эббот нахмурился.

– Вы не замечаете ничего странного? Ивертон смотрит на часы и говорит, что уже без четверти десять и ему пора домой, потому что он ждет междугороднего звонка. Затем он обращает внимание на выстрел: «Ого! Джайлс выстрелил в лисицу!» – ну или что-нибудь этакое. А потом прощается, и миссис Моттрам слышит нечто, что, на ее взгляд, вполне могло быть боем часов. Честно говоря, если все произошло именно так, то не хватило бы времени…

Он повернул запястье, чтобы обоим было видно секундную стрелку наручных часов.

– Посмотрите: тик-так, тик-так, – пять секунд прошло. Выстрел совпал со вторым ударом часов – еще две секунды. У Ивертона осталось всего три секунды, чтобы услышать выстрел, произнести реплику про Джайлса, который выстрелил в лисицу, попрощаться и уйти. Невозможно уложиться таким образом, чтобы миссис Моттрам успела услышать последний удар часов. Единственная проблема – она ни в чем не уверена. Что толку создавать теорию, основываясь на том, что она то ли слышала, то ли нет. Я так понимаю, она говорит правду?