Коллектив авторов - Спросите полисмена

– Джонни, ты не можешь!

– Ты чудесная женщина, Мартелла, – помолчав, сказал он.

– Вот как? – Она улыбнулась.

– И ты права. Совершенно права. Я оценил твой тезис.

Сияли фонари. Занавес готовился опуститься.

– Мне кажется, – добавил сэр Джон, – что и архиепископ оценил мой тезис.

– Секретарь, вышеупомянутый Миллс, получил распоряжение его не тревожить, но…

– Дорогой мой Чарлз! – капризно прервал молодой человек с моноклем. – Опять вы за свое. Я раз за разом вам твержу, что без толку. «Она ни слова о своей любви не проронила, тайну берегла, и тайна, как червяк, сокрытый в почке, питалась пурпуром ее ланит» [20]. Нам не интересно.

– Впервые вижу, что вас не волнует преступление, – проворчал старший инспектор Паркер.

– Но это же не убийство. Бросьте, Чарлз, нельзя считать истребление подобных Комстоку убийством. Если вам так хочется знать, я чертовски рад, что кто-то его пристрелил наконец. Давно надо было это сделать. Он же был оскорблением общественному вкусу. Requiescat in pace [21]. Спи спокойно, милый принц-торговец, и пусть ангелы баюкают тебя. Пью за того, кто тебя к ним отправил. – И одним достойным сожаления глотком молодой человек с моноклем опустошил свой бокал «Шевалье Монтраше» 1915 года.

– Разве вы не понимаете, Питер, что ваш долг – просто и очевидно – взяться за это дело? – не унимался Паркер.

– Разве не ваш долг – просто и очевидно – есть икру, даже если вы ее не любите?

– Ничего не имею против икры, – отозвался старший инспектор Паркер.

Лорд Питер Уимзи посмотрел огорченно, но героически воздержался от ответа, однако кивком подозвал официанта. Официант сумел убрать икру главного инспектора и представить на одобрение лорда Питера филе камбалы в грибной подливе.

– Освежите нёбо оливкой, Чарлз, – предложил Уимзи, пододвигая собеседнику тарелку, пока официант подавал рыбу и убирал лишь наполовину выпитую бутылку «Монтраше». – Кто знает? Возможно, это освежит ваши мысли, изгнав из них такую печальную тему, как мертвые миллионеры. Слишком много мертвых миллионеров портят обед, согласны? Конечно, de mortuis nihil nisi bonum [22], нет, мы никогда о них не говорим, их имен никогда не услышишь. Съешьте оливку.

– Почему вы настаиваете, чтобы я съел оливку? – с подозрением спросил Паркер.

– Просто стараюсь сделать вам приятное, старина. Хочу смыть у вас изо рта нездоровый привкус трупов. Через пару минут нас ждет весьма незаурядный рейнвейн, а нельзя должным образом оценить вино, когда на уме другие ароматы.

Паркер усмехнулся. Лорд Питер проглотил пару кусочков камбалы, и черты его лица разгладились.

– Знаете, Чарлз, чтобы объяснить вам, каким типом был Комсток, расскажу, что собственными глазами видел, как однажды он по окончании обеда схватил и затолкал себе в рот кусок маринованного имбиря. Перед первым глотком портвейна шестьдесят третьего года! Маринованный имбирь! Разве я не говорил, что он оскорбление общественному вкусу? А в частной жизни – и частному тоже, что гораздо хуже. Быть застреленным – мирный конец для человека, способного объедаться маринованным имбирем.

– Так вы знали Комстока? – произнес Паркер.

– Кого только нынче не встретишь, – скорбно промолвил лорд Питер. – И достаточно на сегодня о Комстоке. Не хочу испортить себе пищеварение. Пусть Комсток с присными ложатся на крыло, их не воспоет мое перо.

– Перестаньте дурачиться, Питер! Вы прекрасно знаете, что возьметесь за данное дело. Учитывая решение министра внутренних дел, вам просто ничего другого не остается. И вообще мне велели сначала изложить вам факты, а потом руководить вашими неуклюжими шагами, и будь я проклят, если упущу подобную возможность. Но если хотите, то подожду с фактами до десерта.

– «О рыцарь, вашу доблестную печень хочу разжечь и в ярость привести» [23], – простонал Уимзи. – Ладно, будь по-вашему. Но предупреждаю: десерта не будет, поэтому даже не знаю, как вы без него обойдетесь.

За камбалой последовали потрошки по-кайенски. Рейнское было отличное, и Уимзи смягчился. Паркер строго придерживался запрета на убийства и внезапные смерти, но Уимзи сам упомянул дело Литл-Кэдбери.

– Зацепка с ржавой пилой оказалась пустышкой? Разумеется. Я предупреждал Черчилля, что он попадет впросак с продавцом из скобяной лавки. А я уже советовал проверить алиби мясника? Не такое уж оно железное, как полагают. Черчилль запорет дело, если не поостережется. А он срашивал мусорщика, что тот нашел в мусорном баке за коттеджем на следующее утро? Да, конечно, тот увильнул от ответа, но Черчилль мог бы выбить из него что-нибудь, если бы пригрозил обратиться в муниципалитет за разрешением обыскать свалку. Нет, я знаю, на свалке ничего такого нет, но это показало бы мусорщику, что Черчиллю о многом известно. Так или иначе, ему следует попытаться.