Коллектив авторов - Спросите полисмена

За сыром Паркеру наконец было позволено, не прерываясь, изложить факты. Ужин состоялся в вечер убийства лорда Комстока, и пока публике сообщили о нем лишь в общих чертах. Даже статья в «Горне», пусть и пространная, скорее взывала к отмщению, нежели излагала факты.

По мере рассказа Уимзи все больше отбрасывал напускное безразличие, с которым начал слушать историю. Факт, что три столь заклятых врага Комстока собрались в доме, где совершилось преступление, показался ему особенно любопытным. Когда Паркер объяснил, как архиепископ вылетел из кабинета, лихорадочно бормоча про «расплату за грех», Уимзи даже воодушевился.

– «Ах, вздор, – рек достойный епископ и его укокошил, как на картине». Только, к несчастью, в этом деле нет картины. Оно начинает меня затягивать, Чарлз. Я не предполагал, сколько тут возможностей. Конечно, я знал, что те трое находились там, но мне и в голову не пришло, что ужасный поступок совершил скорее всего кто-то из них. Даже старый добрый «Горн» и намеком не обмолвился. Сейчас я бы поставил на архиеписка. (Понятия не имею, откуда у меня взялось это вульгарное сокращение, видимо, явилось результатом чтения Комстоковых газет, которые пестрят американским журналистским сленгом и называют членов королевской семьи и звезд тенниса по именам, без указания ранга или семейного положения. Но я как будто отклоняюсь от темы. Я знаком со многими прелатами англиканской церкви, и нет ничего более далекого от их воистину закоснелых умов, чем искренняя вера в антихриста. – П.У. ). Очень уж зловеще звучит его скороговорка. Почему бы и нет? Без сомнения, он видел в Комстоке прямого посланника антихриста. И если добрый епископ Одо в тысяча шестьдесят шестом году мог проламывать головы врагам церкви дубинкой, то почему бы современному прелату не приканчивать их равно джентльменским пистолетиком со скачек? «И эхо вопрошает “почему”»? Расскажите еще, Чарлз.

Паркер рассказал еще.

– Знаете, – произнес Уимзи, когда уже было задано множество вопросов и получено множество ответов и употреблено много больше одного бокала восхитительного старого бренди, – знаете, я думаю, вы с самого начала были правы. Меня сейчас переполняет внутреннее злорадство, которое никогда не подводило. Клянусь покалыванием в больших пальцах, нас ждет грандиозное расследование. «Беда! Проклятье ждет меня», – сказала Волшебница Шалот.

– Я знал, что без вас тут не обойдется, – самодовольно промолвил мистер Паркер.

– И вы правы, и я прав, и правды кругом столько, сколько возможно в нашем лучшем из миров. Хорошо, возьму с собой ваши записи и буду изучать их до жемчужной зари. Кстати, Чарлз, очень любезно со стороны полиции заранее подготовить полное досье. В общем, завтра и приступлю. Полагаю, – задумчиво протянул Уимзи, – начну я с архиепископа. Не знаю почему, но архиепископ привлекает меня. Как, по-вашему, Чарлз, он действительно мог это совершить, в его-то годы? «О дикий архиеписк на склоне дней твоих!» Кажется, мама хорошо знакома с ним, посмотрим, что тут можно устроить. И если уж на то пошло, с Хоуп-Фэрвезером тоже.

– Да, и не забудьте про майора, – сказал Паркер с таким едким сарказмом, что подбежал взбудораженный официант, решивший, будто в счет вкралась ошибка.

– Нет, нет, – кивнул Уимзи, – майора Литлтона я не забуду.

Паркер немного помолчал, а потом поинтересовался:

– Как вы собираетесь взяться за архиепископа?

– Стану смотреть на него плотоядно, когда он пройдет мимо, и если вы, Чарлз, окажетесь поблизости, пожалуйста, запомните гримасу, какую он мне скорчит. «Довольно, сказал он, подвязывая уши кепи и открывая прославленный подбородок. Я сыщик Хокшоу [24], и у меня свои методы».

Выйдя из ванной в пурпурном шелковом халате, лорд Питер позвал Бантера.

– Милорд?

– Бантер, что бы вы посоветовали для визита к архиепископу, которого подозревают в совершении убийства?

– Сожалею, милорд, но в последних веяниях моды нет ничего, призванного произвести впечатление на склонных к убийству архиепископов. Я бы предложил любой костюм, в котором вы будете выглядеть одновременно и скромным, и активным.

– Сомнительно, – возразил Уимзи, – что у меня имеется костюм, способный создать именно такое впечатление.

– Тогда могу посоветовать светло-серый в узкую лиловую полоску. Это деликатно намекнет на траур. А с галстуком и носками приглушенно аметистового цвета, полагаю, донесет до архиепископа нотку осторожного сочувствия и понимания.